Заклятие истинной любви - Стефани Гарбер

– И что это значит?

– Я говорил с сестрой. Аврора поведала, чего ты хочешь и что готов на это обменять.

– Твоя сестра… – Джекс вовремя остановил себя. Даже он понимал, что лучше не оскорблять близнеца вампира, у которого проблемы с самоконтролем. Хотя это казалось весьма заманчивым. Его руки невольно сжались в кулаки, но не Кастора он хотел ударить.

– Я знаю, что делаю.

Вампир бросил на него еще один суровый взгляд.

– Если к Эванджелине когда-нибудь вернется память, она никогда не простит тебе этого.

– По крайней мере, она будет жива, чтобы ненавидеть меня.

22. Эванджелина

Охота…

…Охота…

…Охота…

Обычно Эванджелина не слышала разговоров своих стражников, но это слово в последнее время то и дело проникало сквозь двери ее покоев, как будто обладало большей силой, чем все остальные слова. Она и раньше слышала об Охоте, но думала, что речь идет о поисках лорда Джекса. Теперь Эванджелина не была так уверена.

Она бы поинтересовалась у служанки, но Мартина отлучилась, чтобы унести поднос с завтраком. После событий прошлой ночи Эванджелина проспала полдня.

Потягивая почти остывший чай, она взяла скандальную газету в надежде, что там найдется ответ. И он нашелся. Вот только речь в статье шла совсем не об Охоте.

Ежедневная сплетня

УБИЙСТВО! УБИЙСТВО! УБИЙСТВО!

Автор: Кристоф Найтлингер

Заприте двери! Не путешествуйте в одиночку! Будьте начеку! Никто не в безопасности! Прошлой ночью лорд Джекс совершил еще одно чудовищное преступление. Ранним вечером он жестоко расправился со всей семьей Великого Дома Фортуна – создателями любимых всеми «Фантастических душистых вод Фортуны». Один из стражников, с которым мне удалось поговорить, рассказал, что никогда в жизни не видел столько крови.

В живых остался один-единственный человек, юный Эдгар Фортуна. К сожалению, горе для бедного Эдгара оказалось непосильным. Пережитое повлияло на его рассудок, и он покончил с собой. Однако Эдгар успел нарисовать портрет убийцы, который мы публикуем в сегодняшнем утреннем выпуске.

Я настоятельно призываю всех, кто видел лорда Джекса, немедленно сообщить об этом в Королевский орден солдат. Любые, даже самые незначительные, сведения могут помочь. Нужно как можно скорее остановить бессердечного убийцу, пока он не нашел себе новую жертву.

Эванджелина перевернула страницу и увидела новый черно-белый портрет Лучника, а не теневой набросок, как в прошлый раз. Лучник беспечно улыбался и держал в одной руке яблоко, совсем не похожий на убийцу. И в то же время он напоминал того, кого Эванджелина втайне желала.

– Нет, – выдохнула она.

Нет. Нет. Нет. Нет.

– Не может этого быть, – в отчаянии прошептала Эванджелина.

Наверное, произошла какая-то ошибка.

Может, Лучник просто похож на лорда Джекса? Или, возможно, их портреты перепутали? Лучник не мог быть лордом Джексом. Он был стражником. Он дважды спас ей жизнь.

– Ваше Высочество, – произнесла Мартина, вернувшись в покои, – вы побледнели.

– Я в порядке. Просто увидела в газете кое-что, что меня встревожило. – Она протянула газету Мартине. – Неужели лорд Джекс и правда так выглядит?

– Да, Ваше Высочество, это он. Теперь понятно, почему вы так побледнели. Он ведь просто ужасен, не так ли? – Но говорила Мартина с придыханием, а в ее глазах, Эванджелина могла поклясться, появились сердечки, пока она разглядывала черно-белый портрет Джекса, который уж точно не назовешь ужасным.

Джекс выглядел недостижимым, как счастливый конец, и Мартина была явно очарована им. Точно так же, как и Эванджелина. Вот только ее чувства к нему были гораздо глубже, чем просто очарование.

Даже сейчас, глядя на портрет, Эванджелина что-то ощущала.

Верить в написанное отчаянно не хотелось. Эванджелина все еще надеялась, что газета ошиблась. Лучник – вернее, лорд Джекс – провел с ней прошлую ночь.

Но не всю ночь. Он нашел ее уже после того, как Аполлон уехал по срочному делу. Но…

Эванджелина пыталась найти ему оправдание. В очередной раз напомнила себе, что Лучник – Джекс – спас ей жизнь, а значит, не мог быть жестоким убийцей. Однако прошлой ночью он почти признался ей в этом.

«Может быть, мне просто нравится убивать людей», – сказал он. Но, вместо того чтобы ужаснуться, Эванджелина почувствовала… Она не могла вспомнить, что чувствовала прошлой ночью. Теперь же она ощущала себя глупой и ничтожной и ужасно злилась сама на себя.

Она должна была догадаться. Понять, что именно Лучник присутствовал в тех воспоминаниях, которые, по словам Аполлона, ей лучше всего забыть. Принц ведь предупреждал ее: «Джекс поступал с тобой ужасно, просто непростительно, и я искренне верю, что для твоего же блага будет лучше оставить все это в прошлом».

И он был прав, потому что теперь Эванджелина чувствовала себя ужасно.

Она не хотела, чтобы Лучник оказался злодеем. Не хотела, чтобы он оказался Джексом. И уж точно не хотела питать к нему какие-то чувства.

Щеки ее вспыхнули от стыда.

Мартина с беспокойством наблюдала за ней. Эванджелина хотела улыбнуться, бросить газету в камин и притвориться, что ничего этого не было. Но даже если бы ей удалось отмахнуться от своих чувств – в чем она сильно сомневалась, ведь только ими Эванджелина и жила, – она бы не смогла закрыть глаза на жестокие убийства, совершенные Джексом прошлой ночью.

Ей нужно было рассказать Аполлону о том, что она видела Джекса в Волчьей Усадьбе, маскирующегося под стражника по имени Лучник.

Эванджелина схватила первое попавшееся платье – с бархатным лифом мшисто-зеленого оттенка, вырезом в форме сердечка и тонкими бретельками, украшенными бледно-розовыми цветами, которые сочетались с длинной воздушной юбкой.

Мартина протянула ей пару подходящих туфелек, которые Эванджелина торопливо надела. Затем она направилась к двери, пока не растеряла решимость. Ей не хотелось думать о том, что она собирается предпринять, но дело не терпело отлагательств.

Джекса нужно было остановить, пока он не убил еще больше невинных, и Эванджелина надеялась, что ее признание поможет. Если Джекс тайком пробирался в замок и покидал его, значит, здесь находились преданные ему люди – как те стражники, которых она встретила вчера у покоев. Разве что они были так же наивны, как она.

Глубоко вздохнув, Эванджелина наконец открыла дверь и вышла в длинный коридор.

Вчерашних стражников на месте не оказалось. Вместо них ее ждали Джофф и Хейл, те самые солдаты, которые нашли ее у колодца в ту злосчастную ночь. Они были одеты в сверкающие бронзовые доспехи, а на их губах играли дружелюбные улыбки. Они носили усы, как и все остальные стражники, за исключением Лучника. Еще одна его отличительная