Разрушь меня - Бьянка Коул

Его телефон снова жужжит. — Николай, — бормочет он, наконец поднимая трубку. Его лицо каменеет, пока он слушает. — Когда?.. Сколько?.. Я буду там через двадцать минут.

Я уже встаю, собираю свои вещи. — Семейное дело?

Он кивает один раз, резко и выверенно.

— Иди. — я машу рукой в сторону омлета. — Я заверну его на потом.

Но никто из нас не двигается. Мы застыли на его кухне, утренний свет окрашивает все в мягкий золотистый цвет, оба притворяясь, что это не больше, чем должно быть.

Его телефон снова жужжит. Чары рассеиваются.

Я спешу собрать свою одежду из кучи, разбросанной на полу его спальни. Шелк моего комбинезона ощущается прохладным на разгоряченной коже, когда я надеваю его. Мои пальцы возятся с застежкой-молнией, пока я не чувствую, как руки Дмитрия отводят мои, застегивая ее с характерной для него эффективностью.

— Позволь мне взять твою накидку. — Он направляется к шкафу, теперь весь деловой. Интимный момент завтрака испарился, как утренний туман.

Я хватаю клатч и телефон, быстро проверяя, нет ли сообщений. Три от Софии. Конечно.

На кухне я нахожу омлет, уже аккуратно завернутый в фольгу.

Его телефон снова звонит, когда мы стоим у его личного лифта. Напряжение на его челюсти говорит мне, что ситуация Николая, должно быть, серьезная.

— Я позвоню тебе, — говорит он, на мгновение кладя руку мне на поясницу.

Я пожимаю плечами, стараясь выглядеть непринужденно, несмотря на то, что мою кожу покалывает от его прикосновений. — Если хочешь. Я знаю, что ты занят.

Его глаза слегка прищуриваются от моего тона, но очередное гудение телефона привлекает его внимание.

— Швейцар вызовет тебе такси. — Он отходит назад, уже просматривая сообщения на своем телефоне.

— Спасибо за завтрак. — Я поднимаю упаковку из фольги с, надеюсь, беззаботной улыбкой. — И... все остальное.

Двери лифта бесшумно открываются. Я вхожу, наблюдая за отражением Дмитрия в полированной стали, когда двери закрываются. Выражение его лица непроницаемо.

Внизу у швейцара ждет такси. Я сажусь на заднее сиденье, сжимая в руках завернутый завтрак и стараясь не думать о том, как сильно я хочу, чтобы Дмитрий действительно позвонил.

— Куда едем, мисс? — спрашивает водитель.

Я даю ему свой адрес, затем откидываюсь на кожаное сиденье, наблюдая, как город расплывается за моим окном.

Я смотрю в окно такси, завернутый в фольгу омлет остывает у меня на коленях. Прошлая ночь теперь кажется сном — треснутый сдержанный фасад Дмитрия и неприкрытое желание в его глазах.

Тогда в нас не было никаких колебаний. Не было ни осторожной дистанции, ни взвешенных слов. Просто связь, которая заставила меня забыть обо всем остальном. Я вспомнила, как Дмитрий прошептал мое имя у моей кожи и как его совершенное самообладание пошатнулось, когда я дотронулась до него в самый нужный момент.

Теперь, в резком утреннем свете, мы возвращаемся к нашему осторожному танцу. Он, могущественный брат Ивановых с его четко упорядоченным миром, и я, куратор музея, которой следовало бы знать, что лучше не связываться с членом правления.

Такси попадает в выбоину, и я морщусь, чувствуя восхитительную боль от событий прошлой ночи. По крайней мере, это реально. По крайней мере, у меня есть доказательство, что все это было не в моей голове — отметины на моих бедрах, ожог на внутренней стороне бедер от его щетины, нежное местечко на моей шее, где он пометил меня.

Но то неловкое прощание у него на кухне... То, как он отстранился, как только зазвонил его телефон, снова спрятавшись за идеальной маской, как будто между нами ничего не произошло. Как будто мы не проводили часы, изучая каждый дюйм друг друга. Как будто я не заснула в его объятиях, чувствуя себя в большей безопасности, чем когда-либо за последние годы.

Я прижимаюсь лбом к прохладному стеклу окна, наблюдая за проносящимся мимо городом. Завернутый омлет лежит у меня на коленях как напоминание — он действительно пытался, по-своему. Он приготовил мне завтрак и настоял на машине — небольшие жесты, которые намекают на нечто большее, чем просто физическое влечение.

Глава 21

ДМИТРИЙ

Я хлопаю дверцей машины сильнее, чем необходимо, направляясь в наше офисное здание в центре города. Охранник вздрагивает, когда я прохожу мимо.

Гребаные Лебедевы. Одно мирное субботнее утро. Это все, чего я хотел.

Лифт поднимается на наш представительский этаж, где Николай расхаживает у окон от пола до потолка, прижимая телефон к уху. Выражение его лица мрачнеет, когда он видит меня.

— Одновременно взорвались три наших склада, — говорит он, завершая разговор. — Игорь отправляет сообщение.

Я ослабляю галстук, гнев нарастает. — Потери?

— Четверо ранены, один в критическом состоянии. Сначала были выведены из строя системы пожаротушения. Ущерб от воды составил миллионы долларов.

— Неряшливо. — Я смотрю на часы. Еще только десять утра. — Ты сказал, что мы берем Катарину сегодня?

Николай мрачно кивает. — Она в своем пентхаусе в центре города. По выходным слабая охрана. Игорь был слишком сосредоточен на том, чтобы поразить нас, чтобы должным образом защитить своих.

— Его ошибка. — Я вывожу схему здания на свой планшет, уже разрабатывая стратегию точек входа. — Сколько человек? — спрашиваю я.

— Две команды по четыре человека. Ты поведешь группу "Альфа" через служебный вход. Видеонаблюдение показывает ее распорядок дня, поскольку по субботам она обычно работает дома.

Знакомое холодное ощущение окутывает меня, отодвигая мысли о Наташе в сторону. — Временные рамки?

— Мы выдвигаемся через час. Эрик уже подготовил конспиративную квартиру.

Я изучаю планировку здания, отмечая точки доступа и пути отхода. — Чистый захват. Без жертв, за исключением крайней необходимости. Она больше стоит в качестве рычага воздействия.

Глаза Николая сужаются. — Ты сегодня выглядишь особенно раздраженным, брат.

— У меня были планы. — Я сохраняю нейтральный тон, но он слишком хорошо меня знает.

— Наташа? — Его губы кривятся. — Она поймет. Вот кто мы такие.

Я игнорирую его, сосредотачиваясь на тактических деталях. Но тихий голос шепчет, что Наташа не поймет. Не в этот раз. Только не снова.

В одну минуту я говорю ей, что она моя, а в следующую практически выставляю ее за дверь с завернутым омлетом после умопомрачительной ночи секса.

Я смотрю на схему здания, но мои мысли продолжают возвращаться к боли в глазах Таш этим утром. Она собрала свою одежду, держа спину прямой и гордой, даже когда я отмахнулся от нее.

Она заслуживает лучшего, чем полуправда и внезапные отъезды.

Мои пальцы сжимают телефон. Я