Путь княгини - Нина Петровна Ахминеева

Михаил вытер мокрые волосы полотенцем, небрежно кинул его на один из стульев. Влажная ткань соскользнула на длинноворсовый ковер. Полотенце следовало бы поднять, но Фил к нему не притронулся.

Состряпав на лице виноватое выражение, он с показной печалью изрек:

– Каюсь, братишка. Вчера за вещи для девчонок расплачивался исключительно твоей картой. У меня на счету голяк.

– Стандартное явление, – бесстрастно обронил Алекса.

«Младший брат» тяжело вздохнул.

– Есть хочу, как медведь после зимней спячки, – пожаловался он. Открыв холодильник, достал прозрачный контейнер с роллами, подцепил один и закинул в рот.

– Ночь выдалась бурной? – поинтересовался Алекс, отпив кофе.

– Не то слово, – прочавкал Фил. Энергично работая челюстями, он сел за стол, поставил перед собой роллы. – Хочешь? – предложил Алексу. – Правда, позавчерашние, но еще ниче такие.

Тот покачал головой.

– Я сыт. С Машей и Наташей в столовую ходил.

Прожевав очередной ролл, Фил с раздражением отодвинул от себя тару с едой.

– Нажаловалась Натаха? Осуждаешь?

Александр сел напротив «брата». Поставив чашку с напитком на столешницу, задумчиво спросил:

– Для чего тебе понадобилось девочку унижать?

Фил ответил не сразу. Посидел, сердито раздувая ноздри, но в итоге признался:

– Оплошал я. Девчонка – космос! Умная, красивая, ноги от ушей, невинная, но такая страстная! Короче, у меня забрало упало. Вспомнил о контрацепции только после первого раза. А у нее лекарский дар! Это стопроцентный залет. Понимаешь, как я влип?

«Ты влип?! А о девочке, ты, гнида, подумал?!» – мысленно взорвался Алекс. Но эмоциональную речь Михаила не прервал, а на его лице не дрогнул ни один мускул.

– Мне эта простолюдинка все будущее испоганит! – продолжил Фил с негодованием. – Руку даю на отсечение, потребовала бы признать ублюдка. А на кой ляд мне бастард? Это же конец всему: в орден не возьмут, способности заблокируют, еще и останусь без денег и жилья! Мне что, опять бомбилой, как в прошлой жизни, пахать?! Не-е-е, не моя тема. Не собираюсь из-за бабы всего лишаться! – тяжело дыша, он уставился на Алекса. Сжав и разжав кулаки, немного успокоился и продолжил: – Ты пойми, выхода другого не было. Не травить же Натаху! Пришлось окунуть ее по маковку в дерьмо. Так, чтобы меня возненавидела. Самому тошно, зато теперь, даже если решит оставить нагулянного ублюдка, то не явится с претензиями и требованиями. В ее глазах я мерзавец редкостный.

– Вот оно, значит, как, – сухо кивнул Алекс.

– Осуждаешь? – настойчиво повторил Фил.

– Нет. Презираю, – ровно отозвался Александр. – Юридически старший брат у тебя еще есть, но фактически его нет. На мою помощь больше не рассчитывай. Вздумаешь напомнить о себе Наталье с Марией или посмеешь побеспокоить меня – не пощажу.

– Сань, ты чего?! Из-за какой-то девки рушишь многолетнюю дружбу?! – выдохнул шокированный Фил.

«С такими друзьями и враги не нужны. Давно следовало стряхнуть его со своей шеи», – мысленно посетовал Алекс. Неторопливо поднялся и вышел на центр комнаты.

Фил вскочил, подлетел к «брату», схватил за предплечье.

– Погоди! Санек, чего ты как зеленый пацан?! Это всего лишь телка! Причем не твоя, а левая! Я на подселенку и не смотрел, чтобы тебя не нервировать. Понимаю ж, что ты на нее запал. Санек, ну харэ!

Александр пристально посмотрел на Фила. Тот мгновенно разжал пальцы.

– Видимо, ты забыл, что я эмпат, – угрожающе тихо произнес Алекс. – В этом мире крайне мало людей, рядом с которыми чувствую себя комфортно, и ты к ним не относишься. Исходящую от тебя вонь я терпел долгих семнадцать лет. Но сегодня ты, Никита Филинов, перешел грань. Мне потребуется две секунды, чтобы остановить твое сердце. Никто никогда не поймет, от чего ты умер. Уверен, что хочешь продолжить разговор?

Михаил побледнел до синевы. Его кадык дернулся, на лбу проступила испарина.

– Клянусь, что никогда не напомню о себе ни Наташке, ни Маше и тебя не потревожу, – прошелестел он посиневшими губами.

– Запомни этот страх, – порекомендовал Алекс. – Отрезвит, когда решишь нарушить клятву.

Равнодушно отвернувшись, князь Александр Федорович Меньшиков открыл портал и покинул комнату человека, с которым его больше ничего не связывало.

***

Как правило, слезы помогают женщине выплеснуть эмоции, получить разрядку. Но иногда случается наоборот: вместо облегчения приходит ожесточение. Именно это и произошло с Наташей.

Сидя на пока еще своей кровати, я наблюдала за хуторянкой, чересчур тщательно складывающей новую одежду в сумки. От девушки веяло ледяной стужей. И подванивала Наталья так, что хотелось зажать нос.

– Считаешь, что у меня совсем нет гордости, раз беру эти шмотки? – процедила она, доставая с полки симпатичную пижаму.

Ох, беда бедовая. Теперь она ненавидит всех. Вообще всех. Придется резать по больному, но иначе гнойник не вскрыть и ее из этого кошмарного состояния не вывести.

Я откинулась назад, лопатки уперлись в прохладную стену.

– Наташ, объяснишь, из-за чего на самом деле злишься?

Девушка круто повернулась ко мне.

– Хватит притворяться, что не понимаешь! – прошипела она яростно. – Желаешь, чтобы я это сказала? Пожалуйста! Я за тебя готова любому глотку перегрызть, а ты врала мне! Прикидывалась глупой простолюдинкой, но на деле оказалась княгиней! И язык у тебя подвешен дай бог каждому! Думаешь, я настолько тупая, что не заметила, как ты в столовой разговаривала?! Такому построению фраз за пару дней не научишься! – она задохнулась от негодования, но, сглотнув, продолжила с прежней экспрессией: – Ты мне постоянно врешь! Наверняка и от обучения за счет князя Ростова отговорила, потому что имела на меня свои планы! Всем вам, аристократам, важнее всего своя выгода! Вам плевать на таких, как я! Михаил запал мне в сердце, потянулась к нему, а он использовал меня по полной программе! Грязью облил так, что долго еще не отмоюсь! Как мне теперь доверять людям?!

От Наташи повеяло вселенской тоской. Зловоние сменилось тревожным запахом сгоревшего леса. Русоволосая красавица напоминала раненую волчицу, загнанную в угол: она огрызается, старается укусить побольнее. Начиная тяжелый разговор, я подозревала, что без этого не обойдется.

– Ты права. Точно так же, как у любого человека, у меня есть личные тайны. Обязана ли я их раскрывать? На мой взгляд – нет. Вправе ли ты этого требовать? – Я со значением посмотрела на собеседницу, но ответа ждать не стала. – Без взаимного уважения любой союз, в том числе и дружеский, обречен. И каким же образом уважение соотносится с твоим желанием знать обо мне абсолютно все? Разве я не имею права молчать, зная, что мои секреты не принесут тебе вреда?

Наташа замерла с футболкой в руках. Приоткрыла рот, собираясь что-то ответить. Но в итоге молча