Там, где нас нет - Альвин Де Лорени

class="p1">— Маркиз Аранда к вашим услугам, господин… — я повернулся с Веником на руках, назвал свой титул, чтобы сразу расставить все точки над ё и сделал паузу ожидая услышать имя альфы.

— О! Ваша Светлость… Для вас, — альфа изогнулся в изысканном поклоне, — меня зовут Адольф, Адольф…

«Надеюсь, не Шикльгрубер?» — проскользнула у меня в голове мысль.

— … фон Ульм, барòн, — тонкие губы Адольфа не Шикльгрубера растянулись в улыбке, барòн протягивал мне руку, предлагая мне дать ему свою для поцелуя.

Рука моя дёрнулась из-под пышных манжет рубашки. Перебьётся…

Когда барòн разогнулся, отдав поклон и сальным взглядом пробежался по моему телу, как будто грязными руками облапал, мы с ним оказались одного роста.

— «Какой противный» — высказал Улька своё мнение у меня в голове.

Сиджи и Ют, оробев, прижались ко мне сзади, Веник, цеплявшийся за шею, резко показал барòну затылок, уткнувшись носом мне за ухо.

«Деревянный» — промелькнула ещё одна мысль. (ульм — это вяз)

— Советник посольства его величества короля Тилории в вольном городе Лирнессе, Ваша Светлость… — представлялся барòн дальше.

Однако…

Деревянный барòн продолжал:

— Когда мы с господином послом узнали, что в Лирнесс прибыли вы, Ваша Светлость, то так обрадовались и господин посол даже выразил мнение, что его Светлость, оме Ульрих, обязательно должен посетить посольство. А поскольку господин посол представляет сейчас власти королевства Тилории, то мы надеемся, что Ваша Светлость сочтёт для себя возможным принять приглашение господина посла барòна Эммериха фон Краутхайма и прибыть, сегодня же к четырнадцати часам, вот по этому адресу, — Адольф протянул мне большую, отпечатанную на золотом картоне карточку.

Приняв визитку, я воззрился на тонко улыбающегося барòна…

Фу-у… противный какой и мысли-то у него подстать, какие-то… поганые.

Пялится на меня и Эльфи и на слюну исходит.

— А собственно, чем обязан такому пристальному вниманию господина посла барòна Эммериха фон Краутхайма, господин Адольф?

Раздражение промелькнуло в эмоциях барòна и, готовясь давать разъяснения что-то там вякнувшему опальному супругу королевского братца (барòн не любил герцога), сука Адольф, не переставая улыбаться, представил как он хватает меня за горло, опускает на колени и развязывает шнурки на штанах…

— Ваша Светлость возможно забыли, но вы подданый королевства Тилории, а господин посол здесь и сейчас представляет власти Тилории, — паскудно улыбаясь Адольф мысленно приспустил штаны и представил, что суёт своё хозяйство мне в рот — соси, маркиз, причмокивай!

Ах, так! Ну, ладно!

— Да-да, господин барòн, я действительно запамятовал столь важное обстоятельство… Прошу меня извинить, — протягиваю барòну пальчики из-под манжет, — все эти хлопоты с войной и переездом сюда несколько выбили меня из колеи…

Да, я глупый омега, ты меня напугал, но, сука, дай только до тебя дотрòнуться…

Самодовольно лыбясь, Адольф подцепил мои пальчики, поднёс к губам. Обслюнявит или нет? Обслюнявил, фу-у…

На минуту барòн застыл без движения с моими пальцами у своих губ.

Ну, вот и всё. Всё я про этих сук знаю.

Действительно, как и говорил глава Совета города, посольство Тилроии давно не имело контактов с королевством. Узнав обо мне, решили, что супруг брата короля, пусть и умершего, стоящее приобретение. Кроме того, раз оме сумел добраться до Лирнесса, то, возможно, у него есть деньги и информация о происходящем на территории Тилории. Кроме того, иметь зависящего от себя омегу в ранге вдового, а, следовательно, свободного и готового на все услуги маркиза, приятно. С ним обязательно захотят познакомиться местные власть предержащие и, с целью получения влияния, омегу, действующего по указке посла, можно подложить под кого-то из них. Собственно, ради этого барòн Адольф и притащился за мной на набережную.

Ну, что ж… Не я это начал, видит Великая Сила, не я.

— Хорошо, господин барòн, я навещу в ближайшее время господина посла, — вытягиваю пальцы из рук отмершего Адольфа и, вынув кружевной платок из кармана, демонстративно вытираю их.

— О! Оме, Ваша Светлость, вы так нас обяжете своим визитом, — растянул в сладкой улыбке тонкие губы Адольф, а его холодные серые глаза прòнзают меня насквозь, — Эти дети с вами, Ваша Светлость? Какие красивые… Очень жаль будет… — Адольф делает паузу, смотря на своё отражение в стёклах моих очков, — если с ними что-то случится… Очень жаль… Я оставляю вас, Ваша Светлость, знаете, дела… И не забудьте о встрече… Сегодня же…

В общем, меня ждут на съёмной квартире, не в посольстве. Видимо, кто-то возжаждал тела маркиза и меня приглашают туда, где никому нет дела до происходящего.

Тем лучше…

К школе, где в это время должны были закончиться уроки, я подошёл не в лучшем настроении. Эльфи, присутствовавший при разговоре, всё слышал, Сиджи и Ют тоже многое поняли и все трое помрачнели, один только Веник, после ухода мерзкого Адольфа не сходивший с моих рук, порадовал.

Потянувшись губками к моей щеке, ткнулся в неё носом, откачнулся полюбоваться на меня и выдал, чётко и громко:

— Папа!..

… Ну, тут что можно сказать! Я даже не знаю… Никогда в такой ситуации не был. Но…

Здорово, конечно, что существо, человечек, которому ты уделял столько времени (мягко говоря) сделал шаг вперёд…

Сиджи и Ют выкрикнули одновременно:

— Оме! Он заговорил! Венька!

Эльфи от избытка чувств подобрался ко мне поближе и осторожненько, стараясь не повредить искусный макияж на лице, ткнулся мне лбом в плечо.

Всхлипнул:

— Оме…

Не, оно, конечно, ребёнок начал говорить. Здорово! Но не до такой же степени… не до слёз же…

— Эльфичка, ты что, мой золотой? — тоже стараясь не портить причёску своего омеги, чуть касаюсь его волос на затылке, провожу по плечику.

— Ох, оме, — шмыгнул Эльфи носом и начал нашаривать в сумочке платок, — как представлю, что и у меня скоро тоже вот так…

Ну, у тебя, положим, не совсем скоро — ребёнок Эльфи неискусник, но тоже рано или поздно заговорит.

Я осторожно спустил Веника на мостовую и он, топая крепкими ножками, уверенно пошёл к Сиджи и Юту, смеявшимся от радости. Не дойдя до мальчишек, повернулся ко мне, вытянул ручку с оттопыренным в меня указательным пальчиком и снова высказался:

— Папа!

Оглянулся на обоих омежек — разделяют ли они его мнение и пошёл ко мне с вытянутыми ручками:

— Папа! Ня!

Присев на корточки перед идущим ко мне Веником, я тоже вытянул ему руки навстречу. Веник, видя, что его ждут, рванул со всех ног, я подхватил мягкое и уже увесистое тельце и высоко подкинул в голубое небо, в яркое жёлтое солнце, в тёплый бриз с моря…

Веник сморщился и с восторгом засмеялся, взлетая вверх