Волчара - Екатерина Кон

Он никогда к ней не обращался полным именем, даже при их знакомстве. Коля опять не испугалась, несмотря на повисшую отчётливую угрозу наказания. Лишь поникла головой и покорно кивнула.

— А сейчас вы обе встанете за наши спины, — приказал Степан и отвернулся от самок.

Коля уменьшилась в размерах, но послушно выполнила приказ. Лена молча присоединилась к ней. Что сказать? Они виноваты, причём обе. Она являлась пособником Николяши, так как промолчала и участвовала. Её тоже не обойдёт наказание за соучастие. Не посмотрят на то, что она не знала изначального плана, но знала и участвовала в рискованном путешествии. Но Лена не жалеет. А после сегодняшней ночи, решила, что, если время повернуть вспять, она сделала тоже самое.

30

Влад сел на землю, чтобы подставить грудь для Ольги, на которую она с благодарностью опёрлась. Ей тоже надо видеть расправу над Ратибором. Волчица, облокотившись на щенка, смотрела и внемляла. Она желала ему смерти, как желала смерти себе, когда её нещадно и безжалостно пытали, а этот извращенец-пёс возбуждался от этого.

Николай увидел измученную самку, сломанные пальцы указывали на ночное небо, вонь аконита от её тела ударила по чувственному носу, слышал, как медленно и не типично циркулировала кровь и хрипы при выдохе. Ратибор посягнул на святое оборотней — самок, да ещё и одинокую, и не запечатлённую. Это старое правило установили ещё их предки — не трогать самок и щенков. Одни уже попадали под сокращение, а другие ещё слишком мало повидали в жизни и являлись продолжением их Вида. Это знали все! Не надо состоять в стае, чтобы соблюдать заветы предков, так любимых и почитаемых этим вожаком.

Этот пёс выжил из ума, раз терзает всех подряд. А что делают с такими волками? Правильно, их усыпляют. Но он не будет таким милосердным по отношению к Ратибору. Вырвет лапы и порвёт пасть! Это недостойная смерть, но он заслужил! Для оборотня почётной была лишь порванная пасть, а оторванные конечности указывали на позорную жизнь самца. Николай хотел, чтобы все знали о нечестивости Ратибора.

Вожак не знал радоваться ему, что он нашёл достойного соперника, либо… он не хотел себе признаваться, что он испытал страх. Ему ещё рано умирать! Он был идеальным и любящим потомком. Соблюдал заветы и устои предков… неужели великие и могучие прародители отвернулись от него?

— Я вызываю тебя на бой! — сквозь зубы потребовал Ратибор, всё ещё силясь снять, или хотя бы ослабить, давление подчинения.

— Славной смертью я тебя не обеспечу, — зарычал Николай, — слишком много грехов на тебе, но вызов на бой принимаю!

Что ж, по крайней мере, Ратибор не умрёт на коленях под давлением другого Альфы. Для него главное, чтобы бой состоялся, а когда проиграет, ему всё равно вырвут ему конечности или нет. Но и сдаваться вожак не собирается. Он всё ещё самый старший и опытный. Участвовал во многих боях, учился у лучших. Если щенок думает, что он просто так сложит лапы, то он ошибается.

Николай снял с Ратибора подчинение, но остальных держал под давлением, чтобы не мешались под ногами. Вожак встал на ноги, снял рубашку и вытащил ремень из брюк. Не любил вожак костюмы, но их приходилось носить для презентабельного вида главного своих оборотней. Ратибор осмотрел толпу. На всех мордах, за исключением лишь нескольких десятков, светилась надежда. Надежда, что нынешний вожак проиграет. Шереметьев был для них миссией, освободителем. На других мордах, чьи хозяева кричали о своей преданности ему, светились злорадством и торжеством. Вот только они не знают, что их постигнет похожая участь — возможно смерть с порванной пастью и оторванными конечностями. И что маловероятно — изгнание из стаи. Доминантные Альфы чуют черноту души, и спихнуть вину на него они не смогут.

Времени думать нет. Пришло время боя, отдаться звериным чувствам. Ратибор расправив плечи, принял боевую форму. Покрутил головою, разминая мышцы шеи. И приготовился. Николай отметил его храбрость, которая была в нём, заведомо зная, что проиграет. Это вызвало уважение. Но стоит вспомнить, что он сделал с арестованной волчицей, и что постигло Лену, уважение улетело в закат, взмахнув крыльями, а место заняла злость.

Первым в бой вступил Ратибор, Николай играючи парировал каждый удар. Да, у него не было такого опыта, как у вожака, и в боях участвовал не в таких количествах. Иметь опыт — это замечательно, но иногда в жизни опыт проигрывает силе и молодости, в редких случаях, но да! Они полосовали друг друга когтями, в стороны летели кровь, мех и куски тела. Ратибор был бравым бойцом, опытным, выносливым и жалящим. Несколько раз Николай пропускал режущие удары, благо не в жизненно-важные точки. Удары были точными и спланированными. Ратибор, нанося удары, одновременно изучал защиту Николая, выискивая слабые места и бреши. Но сам вожак пропускал ударов больше, его тело покрывали глубокие порезы, кровь замочила брюки. Регенерация заживляла неглубокие раны, но не успевала справляться, так как Шереметьев постоянно и беспощадно наносил урон телу вожака.

Сколько они бьются неизвестно, но Ратибор начал совершать необдуманные удары. Возможно, истощение организма от боя и усталость дают о себе знать, но вот вожак вновь делает удар правой когтистой лапой, Николай перехватывает её, подныривает под неё и выскакивает с боку. Суставы плеча вожака хрустнули. И Шереметьев, упираясь ногой в бок, потянул лапу. Первая конечность отделилась от туловища, сопровождаемая брызгами крови и диким воем хозяина.

Не давая оклематься противнику, Коля повалил Ратибора на землю. Вожак попробовал отбиться левой, но та тоже принята в захват. Вывернули вместе с телом. Ратибор лежал мордой в землю, когда потерял вторую лапу. Вой раненого зверя заставил всех поселенцев зажмурить глаза. Только оборотни нейтральной территории и Ольгинка глаз не закрывали. Они наблюдали за Доминантным Альфой. Такое событие надо видеть, запомнить и рассказывать потомкам.

— Смотрите все! — взвыл в небо Николай, заставляя поселенцев внемлять себе, — Вот что будет с тем, кто очернит свою душу и волка!

Повторять дважды не надо. Все оборотни открыли глаза и их сетчатки выжигали в себя происходящее.

Шереметьев ухватился лапами за нижнюю и верхнюю челюсти пасти. Оседлав вожака, который ещё выл от боли под ним, Коля начал раздвигать челюсти. В воздухе послышался треск ломающийся пасти и рвущихся тканей. Кровь хлыстала из ран, забрызгивая Николая, но тот не сбавлял силы. Ведь нужно было оторвать верхнюю часть головы.

Вожак Ратибор, ни за что бы ни поверил людской фразе: «Перед