Волчара - Екатерина Кон

смертью вся жизнь пробегает перед глазами». Но она была точной в его последних минутах жизни. Вся жизнь на ускоренной перемотке пролетела перед глазами. Начиная со щенячьего возраста до сего момента. Он вспомнил все нравоучения наставников, свои битвы, вспомнил, когда перестал ждать свою пару! Своей прожитой жизнью он не стыдился! Всё делал правильно! Он с гордой головой встретится со своими прадедами.

31

Один рывок и Ратибор отправился к любимым и почитаемым им праотцам. Для бывшего вожака мир перестал существовать. Он уже не видел, облегчения и злой радости своих оборотней. Ему было не важно, что будет дальше в их жизнях. Мать-природа и судьба забрали своего волчонка Ратибора, а Луна приняла в свои объятия потерявшуюся душу волка.

Николай поднял лапу с оторванной головой, вставая с мёртвого тела вожака, и громко зарычал, оповещая природу о своей полной победе. Обездоленный народ поселения обрадовался. А сторонники бывшего вожака возликовали. Они с помощью Шереметьева избавились от Ратибора. И зная, что Николай из большого города и вернётся туда, подумали, что он не претендует на звание нынешнего вожака. Для них это было шансом встать во главе стаи. Они не будут продолжать дело Ратибора, не все заветы, но останутся на вершине пирамиды власти.

— Ваш вожак мёртв, — громко заявил Коля, он уже принял человеческую форму, — Теперь я ваш вожак.

Он снял абсолютно со всех подавление, и оборотни встали.

— Я предлагаю присягнуть мне. Я стану новым вожаком и буду заботиться о стае. Клянусь, делать всё по справедливости, любить и оберегать вас. Слушать вас и исполнять вашу волю, если это не противоречит безопасности поселения.

Он обвёл взглядом столпотворение. Лена же затаила дыхание. Она вернётся туда, где родилась! Её волчара осчастливил её.

— Никого принуждать не стану. Делайте выбор!

Несчастные, хлебнувшие горе с вожаком, оборотни встали на колени. Советники оторопело смотрели. Не видать им власти, как своих ушей, но терять насиженные места не хотелось. Они смогут частично управлять стаей. Хотя бы так. Меньшее из зол. Но встать на колени они не могли. И не потому что не хотели, а им не позволяла сверхъестественная сила Доминантного Альфы. Он выделил их среди прочих… и, осмотрев других таких же, поняли… виновных среди невиновных. Помимо советников стояли их пары и щенки. К гадалке не ходи, а они поняли, в чём их преступление. Их ждёт смерть, поняли причастные к изнасилованию волчицы Астаховой.

На поляне, повинуясь давлению и немому призыву, присутствовали все, даже те, кто нёс службу на постах. Личная стража тоже не встала на колени. Но их не заставляли стоять, им дали выбор. И они раздумывали. Ратибор для них был отцом и полководцем. Сироты не знали от него любви, но он их воспитывал. Забранные щенки из семей стаи тоже по сыновьи относились к бывшему вожаку. Один из таких щенков в боевой форме кинулся из-за спины Николая, надеясь убить врага, либо умереть за своего единственного вожака. Но щенок не учёл, что Николай знает и чувствует перемещения всех сущностей на территории. Чувства Шереметьева обострены до предела, затылком осязал шевеление воздуха. Он увернулся в сторону от прыжка и удара, нацеленного в голову. Оборотень, приземлившись перед Николаем спиной к нему, хотел ударить наотмашь. Но Николай заблокировал сначала одну лапу, затем другую. Так щенок оказался с завёрнутыми и прямыми лапами за спиной. Николай упёрся ногой в его спину, а конечности тянул на себя, чтобы вырвать.

Никто не пришёл на помощь оборотню. Другие стражники стояли и просто смотрели. А те, кто мог заступиться за своего щенка, сидел под домашним арестом. Их вожак уже мёртв, так что отдавать свою жизнь за него не имеет смысла. Если бы Ратибор был жив, тогда да! Они бы не пожалели своих жизней.

Но мать-природа и судьба решили исход этой битвы по-своему. Пока щенок, стоя на коленях, ожидая, что ему вырвут лапы, не встретился с глазами волчицы Ольгинки. Его одарили парой. Владимир Висарь, сын Боеслава и Виктории, старший брат Владислава, проходил обряд запечатления с Ольгинкой.

Владимир незаметно для себя принял человеческий облик и застыл. Николай не сразу заметил, что сопротивление щенка исчезло.

— Вожак, стой! — прохрипела Ольгинка, этот окрик отдался ей болью в боках, и она вцепилась в руки Влада, — Не убивай его.

Владимир за пятьдесят один год много раз обходил дома, в том числе её. Знал, что есть такая волчица, читал её досье, но никогда не сталкивался с ней. Обходил, следил и доносил на неё. Но никогда не смотрел в глаза. Подумать только его пара ходила рядом, а он за ней шпионил. Он равнодушно принял новость об аресте Ольгинки, и ни разу не узнавал у собратьев, что делает с ней Ратибор. Ему было плевать. Она не первая и не последняя. Но сейчас она стала единственной.

Ольгинка же не знала о его существовании. К какому роду он принадлежит. Личную стражу никто, кроме Ратибора, в морду не видел. Не знали об их количестве, откуда вообще они взялись. О них она узнала, когда они приняли её в доме вожака у стражей порядка, увели в подземелье. Они всё время молчали. Не отвечали на вопросы. Слушались и отзывались только приказов Ратибора. Но после запечатления — она знала, кто он. И насколько рядом был с ней. Она слышала, что у двадцати пяти пар есть первые щенки, но никогда не видела их. Была целая легенда, мол, эти особенные щенки работают вне стаи. Но вся правда ей отрылась после запечатления.

— Назови хоть одну причину, — потребовал Николай.

— Он присягнёт тебе на верность, — пообещала Ольга, смотря прямо на Николая, но, не произнося основную причину.

— Откуда уверенность? — прищурился Шереметьев.

Чёрт, придётся назвать главное основание, рыкнула Ольга про себя.

— Он — моя пара. Мы только что запечатлелись, — ответила Ольга, — он пойдёт за мной.

Всё ещё держа руки щенка в своих, Николай поинтересовался:

— Ты уверена, что хочешь, чтобы он жил? Ты можешь найти ещё самца.

— Вожак, ты же понимаешь, что я тогда буду неполноценной, — по щеке непроизвольно сползла слеза, — Я не познаю радости с истинной парой, дарованную нашими благодетельницами.

Николай кивнул.

— Я обещал слушать своих оборотней, но не в ущерб безопасности стаи, — он отпустил руки Владимира, — Если он поклянётся верности мне…

Владимир на коленях повернулся лицом к Шереметьеву и склонил голову, признавая величие своего вожака, добровольно подчиняясь слову и воли Николая. Не потому что он хотел жить, а потому