Волчара - Екатерина Кон

душа, быстро вытерлась полотенцем, влетела в спальню, а там… нет голого возбуждённого самца, призывно зазывающего членом… он улёгся в кровать пресыщенным и расслабленным! А она смотрела на засыпающего волка дикими глазами и неудовлетворённым эго.

— Это твоё наказание? Лишить меня оргазма? — зарычала Лена.

— Если бы я тебя отшлёпал, ты бы неделю сидеть не могла, — сонно зевнул Николай и, повернувшись на бок, уснул.

«Скотина!», зло возмущалась внутренняя волчица. Кончил и уснул!! А она… Лена, сев на край кровати, нагло пихнула самца в бок, чтобы подвинулся. Он что-то прокряхтел, но с места не сдвинулся. Типичный самец! Потрахался и уснул! Да лучше бы он отшлёпал её, чем оставил бурлящий вулкан между ног! Лена снова пихнула его в спину, и Николай во сне отодвинулся, освобождая ей крошечную полоску кровати. Волчица легла боком, сверля мощную спину своего волка испепеляющим взглядом. «Не действует», зло рыкнула от досады внутренняя волчица. Поэтому Лена до рассвета крутилась и вертелась (насколько возможно!), специально пинаясь, чтобы задеть волчару. Но он дрых без задних лап! Это злило больше всего!

Проснулась она ближе к обеду в отвратительном настроении. А эта собака уже ушёл! Вчерашнее неудовлетворение осталось и после сна. От отсутствия незаконченного дела лоно чесалось. Может саму себя удовлетворить? Всё-таки от одиночества (причём осознанного) она какой-никакой специалист в самоудовлетворении. Чёрт с ним, с этим псом! Чем она и занялась в душе, представляя своего волчару.

Выходила из ванной она уже в прекрасном настроении. День снова приобрёл краски, цвета и приятные для ушей звуки. Наказал он ее, видите ли, фыркнула Лена. На кухне лежала записка от него — он ушёл, чтобы прибраться на поляне. Лена после кофе позвонила Степану, и он сообщил, что они приедут к ним на обед. Что ж, пришло время подготовить дом к гостям.

34

Врачи приехали рано утром, солнце только-только ухватилось за горизонт и подтягивалось, словно спортсмен на турнике. Травматолог осмотрел Ольгинку. Сломанные кости срослись в переломах. И врач травматолог по оборотням на пару с токситологом по акониту долго совещались, стоит ли вправлять кости пока настойка не вышла из организма. Учёный сообщил самке, что лучше это сделать, пока тело находится под наркотическим действием отравы. Ольга долгое время не соглашалась. Но довод о том, что им придётся ещё раз вкалывать аконит, пусть и не в той дозировке, которой её пичкали до этого, и заново ломать кости, подействовал. А это двойное нанесение ущерба организму самки. Ольга согласилась. Дом Висарь огласили вопли и скулёж волчицы. Владимир всё это время был рядом, хотя Ольга его сторонилась. И если честно, то боялась. Неизвестно какой он сломанный, как и она? Привык ли он к новым обстоятельствам? Но его присутствие немного успокаивало. Затем токсиколог с помощью медикаментов и растворов, которые привёз с собой, начал процесс очищения организма. Лечение физического тела шло полным ходом.

В другой стае, под предводительством Ярослава, вожак впервые видел столько самок под крышей своего логова. Самцов он хоть мог отвадить, но самок нет. Они помогали с волчицами и присматривали за самками семьи нейтральной территории. Ярославу за двое неполных суток даже не дали прикоснуться к щенкам. Вечером, когда празднование прошло и все разбрелись по домам, он сел на ступени крыльца и смотрел на Луну. И молился за благополучие тех из семьи, кого здесь нет. Он хотел счастливой жизни для волчиц. Но их отец и самцы запланировали опасное мероприятие. Он смотрел на ночное небо, провожая луну на небосклоне. И только получив сообщение от Степана, что утром они заберут своих домочадцев, спокойно пошёл спать.

Неравнодушные оборотни пришли на поляну, чтобы помочь прибрать тела. Их сожгли за пределами поселения. Одни самцы помогали с телами, другие готовили погребальный костёр. Оборотни работали молча, но думали одинаковые мысли. Будет ли новый вожак (с его-то силой!) хуже старого? Сдержит ли свои обещания? Говорить можно многое, пока не распробуешь власть.

Давид помог решить и другие вопросы. Он сделал новую заявку на стаю. Указал причины смерти предыдущего вожака и его советников, и ряд других морд. Со стражами Закона в стае проще. Полицейские не лезут с расспросами — за что? Почему? Кто первый начал? Они просто принимают списки мёртвых, вносят изменения в базу и всё! Дела внутри стаи — это как секта. Никто не лезет, пока официально поселенцы не попадут жалобу.

Лена кашеварила на кухне, готовя обед на восемь персон. Благо кухня Ольги располагала к приёму такого количества особей. Когда она закончила сервировать стол, в дом вошли все — Б2, Жмуровы (в полном составе), Висарь младшие и её волчара. Лена взяла люльку у Стёпы с волчицами и расцеловала племянниц. За двое суток волчицы ещё подросли и окрепли.

После мытья рук, все уселись за стол, кроме Николяши. Она из бутылочки кормила щенят.

— Что-то морда у тебя довольная, — раздосадовано заметил Борис.

Действительно, согласился Николай. Он думал, что она будет более раздражительней. Неужели он выбрал не то наказание? Или…

— Ты не посмела! — озвучил свою догадку Шереметьев.

— Ещё как посмела! — гордо вскинув голову, сказала Лена, — У меня золотые руки.

— Я тебе их свяжу, — зло пообещал Николай.

Лена фыркнула.

— Николяша, ты чего стоишь? Присаживайся, — волчица похлопала по стулу.

— Я постою, насиделась, — с румяными щёчками сказала Коля.

— Вот так надо наказывать свою пару, — с довольной мордой оповестил Степан.

Самцы хмыкнули, самки посмотрели с сочувствием. А Николяша покраснела цветом алых парусов.

Николая вспомнила, как беспощадно Стёпа шлёпал её ягодицы, перечисляя погрешности. А потом снова по кругу. Сначала она молча переносила шлепки, но, когда он пошёл по второму кругу уже плакала. Теперь, если она придумает следующую авантюру, у неё при мысли об этом будет гореть задница. Стёпа вшлёпал в неё эту простую истину.

— Ах ты, бесчувственная псина, — вспылила Лена, — она мать твоих щенков…

— И забыла об этом, когда продумала план своего приключения, да ещё и тебя втянула, — перебил Степан, нисколько не обидевшись на оскорбление.

— Лена, всё хорошо, — заверила Коля, — Стёпа был нежен.

Лена завидовала мягкому характеру Николяши.

— Я бы на твоём месте подумал о себе, — многообещающе посоветовал Шереметьев, оставив неприкрытую угрозу.

Лена оскалила зубы в защиту себя.

— Прекращай, — прорычал Николай с чёрными глазами то ли от возбуждения, то ли от злости, — Если не хочешь, чтобы братья и сёстры услышали твоё наказание.

Лена прикусила язык и поджала губы. Когда все приступили к обеду, Стёпа заботливо положил еды в тарелку