Божье око - Энса Ридс

— Это правда, что они говорят? — спросил он Линду в то время, как я в страхе притаилась, ожидая, ее ответа.

— Н-н-нет, н-нет, — запнулась она.

— Что-то мне подсказывает, что ты лжешь, — цокнул он языком.

Линда молчала некоторое время, а затем тихо спросила:

— Что вы собираетесь с ней сделать?

— Это не ваше дело, мэм. Просто скажите, где она, и я позволю вам спокойно добраться до Джорджии. Иначе я перестреляю всех в этом автобусе к чертовой матери.

Люди в автобусе стали паниковать, и в этот момент я выскочила из-под сидений и бросилась к дверям не оглядываясь. Я не могла вернуться к Массимилиано.

— Блядь! — выругался мужчина с пистолетом и направился вслед за мной. Но когда я подбежала к дверям автобуса и попыталась выскочить, я не заметила другого мужчину, который стоял на входе.

Они тут же схватили меня.

— Нет! Нет!

Я пыталась вырваться из их хватки, пока они держали меня под руки и тащили к трем машинам, которые перегородили дорогу автобусу.

— Помогите! Кто-нибудь! — мужчины удерживали меня, пока я отбивалась, заливаясь слезами, пинаясь и крича.

Но как бы сильно я ни сопротивлялась, как бы ни плакала и ни кричала, они не реагировали на мои мольбы и с силой затащили в машину, захлопнув и заперев двери.

— Нет! Пожалуйста! Выпустите меня! Умоляю! — я в отчаянии колотила руками по стеклу и кричала так громко, как только могла.

Я резко повернула голову вправо, когда дверь открылась и в машину сел мужчина в коричневом костюме и ковбойской шляпе, закрыв за собой дверь. Прислонившись к двери, я попыталась отодвинуться от него как можно дальше — он только что, не моргнув убил человека. Я молча наблюдала, как он снял шляпу, положил на колени и похлопал водителя по плечу, после чего машина тихо заурчала и тронулась с места.

— Прошу прощения за то, что произошло. Вы не пострадали? — он окинул меня цепким взглядом своих маленьких карих глаз.

У него было круглое лицо с красноватым оттенком, густая коричневая борода, а каштановые волосы были аккуратно зачесаны назад. На вид он был около 5 футов 10 дюймов9.

Когда я не ответила, он кивнул, словно говоря «ладно».

— Меня зовут Майкл Патерсон, и я не собираюсь причинять вам вред. Более того, мне бы и в голову не пришло вас обидеть.

— Что тебе от меня нужно? — спросила я охрипшим от страха голосом.

— Хороший вопрос...

Вздохнув, он продолжил:

— Видишь ли, некоторое время назад, я состоял в мафиозной семье Эспозито. Попал туда совсем молодым. Я вырос в детском доме в Вирджинии — тихий, проблемный ребенок, которого никто не хотел усыновлять. В общем, время шло, и я рос за серыми стенами приюта, исписанными граффити. Когда мне исполнилось шестнадцать, я оказался на улице. Я сбежал из приюта и решил, что хочу быть частью чего-то большего, членом семьи, а не просто существовать среди обиженных, сломленных детей. В то время я уже успел натворить прилично дел, всё время влезал в неприятности с бандитами, задолжал ростовщикам огромные суммы, и меня постоянно избивали. Так продолжалось семь лет. В двадцать шесть я оказался в Неваде. Молодой, самоуверенный до безумия, я услышал о человеке по имени Лоренцо — итальянце, одном из капо семьи Эспозито. Его боялись все, от уличных преступников до политиков.

В то время, как мужчина рассказывал свою историю, я нервно дергала за ручку двери, надеясь выпрыгнуть из машины, но тщетно. Оставалось только слушать его, пока в голове роились тысячи мыслей о том, смогу ли я сбежать из этой машины, получится ли у меня напасть на него?

— О семье Эспозито мало кто говорил — те, кто знал, молчали, а осмелившиеся открыть рот погибали страшной смертью. Я знал лишь, что они были влиятельны, и жаждал такой же власти. Так я оказался в Неваде без гроша в кармане. К тому времени моя одежда была изодрана, поэтому я украл шмотки у какого-то парня, которого засек ночью и принялся искать Лоренцо. Через несколько недель спустя, я случайно услышал разговор стриптизёрши в клубе — она обсуждала с коллегой опасного щедрого клиента, который часто заказывал у нее приватные танцы. Я притворился, будто знаю его, наплел, что мы дальние родственники, и расспросил о нем, солгав, что его мать больна, а он порвал все связи с семьей. Она выдала, что он живет в самом дорогом пентхаусе Вегаса — пятиэтажных апартаментах за 35 миллионов. Я направился туда без какого-либо плана... Извини, я знаю, что затянул — может, хочешь воды? — спросил он.

Я моргнула и покачала головой. Мне не хотелось принимать ничего из его рук. Как ни странно, к этому моменту его история меня захватила, и я жаждала узнать больше, хотя понимала, что чем больше знаю, тем хуже для меня.

— Я пробрался в здание через черный ход, каким-то чудом миновал охрану в холле и добрался до личного лифта Лоренцо. До сих пор не понимаю, как мне это удалось. Если бы вы спросили меня сейчас или тогда, я бы назвал это чистой удачей. На его этаже меня, конечно, поймали. Завязалась драка, но я стал кричать его имя, пока охрана пыталась меня утихомирить. Лоренцо вышел на шум — словно Крестный отец, каким я его себе представлял. От него исходила невероятная сила. Я упал на колени к его ногам и поцеловал их, а затем сказал, что больше всего на свете хочу быть частью его мира. Я умолял, рыдая о своей жалкой и никчемной жизни и о том, что единственный смысл, который я могу придать своему существованию, — это быть рядом с ним. Он смотрел на меня холодным нечитаемым взглядом, но потом смягчился и велел своим людям привести меня в порядок, прежде чем я снова посмею приблизиться к его туфлям Testoni.

— Так началась моя новая жизнь. Лоренцо взял меня под свое крыло, научил всему и открыл мне глаза на настоящую роскошь. Знаете эти фильмы про красивую жизнь — спортивные машины, частные самолеты, деньги, шампанское, женщины? — его глаза загорелись, и я кивнула. — Это было нечто большее, мадам. Я сжигал пачки денег просто от скуки, крутил из них сигары. Супермодели нюхали кокаин в моей вилле в Лас-Вегасе. Звезды заискивали передо мной, политики боялись. Всё потому, что я стал преемником Лоренцо, его фаворитом. А власть... мадам, это невозможно описать словами… После десяти лет работы на Лоренцо