Невеста змея - Валерия Аристова

Они сидели рядом, глядя на рассвет, будто два приятеля присели отдохнуть в пути. Генри повернул голову, разглядывая Нука. У него не было сил на злость. У него не было сил, чтобы спорить с ним. Он привык к нему, как человек привыкает ко всему, и священный ужас, что охватывал его в первые встречи, теперь казался ему смешным.

— Два дня и Элли умрет, — сказал Нук, — это я тебя предупреждаю.

Генри вскинул голову. Глаза его вспыхнули. Он сжал кулаки, будто собирался на бой с Нуком, а не с полковником Моррисоном, но вдруг оказалось, что он в поле один. Нук исчез, но Генри все еще слышал его смех.

У него есть целых два дня, чтобы что-то придумать. Он понялся, прошелся по траве. Два дня, чтобы вызволить Анджелу и спасти Элли.

Солнце вспыхнуло золотым диском, поднявшись полностью из-за горизонта. Генри усмехнулся. Вот и пришел его час. Он отправился в город, пытаясь настроиться на убийство. Полковник, возможно, и хорош в боксе, но он сам не так давно победил признанного чемпиона. Возможно, то было случайностью, и бой был тренировочный, но в силах своих он не сомневался. Если бы ему удалось выспаться этой ночью… но чего не было, того не было. Его по пути стало клонить в сон, и очнулся он, оказавшись на площади перед губернаторским домом.

Солдаты в красных мундирах стояли, окружив небольшой плац, заботливо засыпанный песком. Полковник Моррисон сидел на табурете, ожидая противника. Завидев Генри, он приветливо улыбнулся, пошел к нему на встречу, и протянул руку. Генри руку пожал, оценивая полковника. Полковник был приблизительно его веса и роста, только годами пятью старше, что давало преимущество скорее Генри, чем полковнику.

— Прошу вас, лорд Соверсет. Мы ждем только вас.

Полковник поклонился, и указал ему на стул, поставленный с одной стороны плаца. Генри некоторое время стоял неподвижно, собираясь с мыслями, потом поднял голову, почувствовав на себе чей-то взгляд.

Анджела смотрела в окно. Она стояла, не стесняясь, не боясь ничего, в окне второго этажа, и ее янтарные глаза смотрели на него с тревогой. В сердце его проснулось раздражение, как всегда, когда он видел Анджелу. Приди она вчера с Айзой, ничего тут сейчас не было бы! Ему не пришлось бы уговаривать полковника отпустить ее, не пришлось бы стоять, как дурак, готовясь убить полковника.

Отведя глаза Генри собрался с мыслями. Он скинул одежду на стул, оставшись в одних штанах, снял сапоги, почувствовав босыми ногами теплый песок. Слуга предложил ему обмотки на руки, и он долго заматывал руки, потом зажал зубами деревянный черенок. Полковник давно ждал его на плацу, но Генри не спешил. Ему нужно было проснуться и договориться с самим собой.

— Точно все сам? — прозвучал в голове насмешливый голос.

Генри тряхнул головой. Голос в мозгу — это уже расстройство, подобное шизофрении.

— Сгинь, — чуть не сказал он в слух, расправил плечи, и встал перед противником.

На плац вышел судья и поединок начался.

Генри сразу понял, насколько переоценил свои силы. Моррисон встал в исходную позицию выставив правую руку, что означало, что он левша, и удары будут прилетать с непривычной стороны. Генри собрался, поднимая руки. Судья крикнул: «бой!», они сошлись, и полковник сразу пошел в атаку, выбив серию мелких ударов, и удачно сумев ударить Генри в грудную клетку, сбив ему дыхание.

Генри отступил, пытаясь выдохнуть. Решив играть от обороны, он провел боковой, но не попал, зато отскочил от летящей в нос руки, уклонился вправо, ударяя левым крюком, но снова промахнулся. Полковник был словно маятник, и Генри никак не мог по нему попасть. Это начинало злить. Генри собрался, как мог, раззодоренный и злой, пошел в атаку, и, наконец, сумев провести удар левой в скулу по касательной, получил ответный удар в ребра, снова вынужденный отступить.

— Два-ноль! — насмешливо прокомментировал голос в голове.

— Два-один! — возразил Генри, стараясь отдышаться за тот недолгий момент, что он сумел выиграть.

— Дай ему в нос и дело с концом!

— Сгинь! Не мешай!

Тем не менее, он воспользовался советом, пойдя в атаку, которая, впрочем, быстро была отбита. Генри удалось ударить полковника куда-то в лоб и снова по касательной, тот выставил защиту, и Генри чуть не сломал руку, попав костью в кость. Он снова отступил, уклонился от удара, отступил еще.

— Давай помогу! — пропел голос.

— Сгинь! Иди к черту! — Генри снова уклонился, и тут понял, что теряет концентрацию.

Удар прилетел в лицо, он не сумел уклониться от левой руки, в голове потемнело, и он отбежал подальше, стараясь восстановить зрение. Полковник следовал по пятам, Генри обернулся, опять попытался уклониться от удара, но руки противника были повсюду, и он снова получил удар в скулу и отступил почти машинально, перестав соображать, что он и где. Пытаясь прийти в себя, он пропустил апперкот, уже не заметив руки, которая летела ему снизу в подбородок. В глазах померкло, он на секунду замер, покачиваясь и что-то изображая руками, а потом рухнул, как подкошенный, на песок, окрашивая его своей кровью.

— Говорил же, давай помогу, — услышал он голос Нука, — и чего ты добился своим ослиным упрямством?

— Ничего, — Генри куда-то летел, будто темнота засасывала его в свою извечную черноту, — ничего…

…

Шум, поднявшийся, когда Генри упал на песок, не поддавался описанию. Все кричали, поздравляя полковника, свистели, и даже пели. Анджела прижалась к раме, боясь, что сойдет с ума. Поединок дался ей нелегко, она молилась всем богам сразу, но никто не помог. Генри лежал весь в крови, и она тоже ничем не могла ему помочь.

Вдруг в толпе она заметила знакомую фигуру в черной накидке в сопровождении двух арабов. Она радостно вскрикнула. Айза бросилась к поверженному Генри, и положила руку ему на шею, считая пульс.

— Кто вы такая? — полковник подскочил к ней, и Айза отпрянула, перепуганная его видом.

Глаза их встретились, и полковник узнал свою ночную незнакомку.

— Отдайте мне его, — сказала Айза по-французски.

— Вы?

Он махнул рукой, зовя охрану.

— Девушку в дом! — приказал он, но перед Айзой оказались два араба с саблями на перевес.

— Да вы не простая сошка… — проговорил Джереми Моррисон, разглядывая красавицу, — да вы… Взять их!

Красные мундиры окружили Айзу и ее защитников, а Анджела сжала руки перед собой,