Пожертвовать всем ради нее - Анна Жнец

целовала, Алисия юркнула в постель и спряталась под одеялом, словно в домике. Там, замерев тихо, как мышка, она прислушивалась к возне эльфа: судя по звукам, он пытался устроиться на своей соломенной циновке.

Время шло. Ни один из них не спал. Илриан лежал на полу и раз за разом прокручивал в голове их с Алисией поцелуй. Алисия занималась тем же самым, но в кровати. Каждый из них время от времени прикасался к своим губам. Илриан улыбался. Его избранница жмурилась от стыда, но стыда на удивление сладкого, почти упоительного.

«Я целовалась с мужчиной, — краснея, думала юная баронесса. — Губы у него были такие мягкие, а руки — сильные. Как он прижимал меня к себе!»

От воспоминаний сердце в груди томительно замирало.

«Это ведь ничего страшного. Лорд Абракс вытворял с той девицей кое-что похлеще. А Вечный страж сказал, что я не виновата. Это все метка».

Осторожно, опасаясь снова потерять контроль над собой, Алисия дотронулась до темного пятна на своей руке. Никакой вспышки удовольствия. С таким же успехом она могла прикоснуться к родинке.

«Он хороший человек. То есть эльф. Защитил меня от волка. И там, на лесной поляне… Если верить его словам».

Она мечтательно вздохнула.

Решив, что ее истинный спит, Алисия вытянула руку из-под одеяла, чтобы полюбоваться меткой в лучах лунного света.

И ахнула.

Вместо черной кляксы ее глазам открылась паутинка золотистых узоров, заключенных в круг размером с монету. Такую же она видела у Вечного стража на… в том месте, под штанами.

Еще одно доказательство их связи.

Сердце забилось чаще. Под его громкий стук Алисия приподнялась на постели, чтобы лучше рассмотреть обновленную метку. Красиво. Тонкие линии, мелкие завитушки, загадочные символы, вплетенные в замысловатый орнамент.

Проводя пальцем по изящному узору на коже, Алисия краем глаза заметила, что эльф сидит на циновке и наблюдает за ней сквозь косые лучи от окна.

Собравшись с духом, она встретила его взгляд.

— Метка изменилась.

Страж кивнул.

— Значит, это все правда про истинность.

Склонив голову к плечу, мужчина одарил Алисию мягкой улыбкой — вся нежность мира плескалась в ней.

— Мне не спится. Давай… Давай поговорим.

Босыми ногами она прошлепала к письменному столу, чтобы сгрести с него бумагу, перо, баночку чернил, и отнесла их эльфу. Забирая эти дары, Страж с явным намерением, но якобы случайно погладил ее пальцы. Прикосновение отозвалось щекотной дрожью.

— Расскажи мне о своем доме, — Алисия вернулась на кровать и подтянула колени к груди. — О том, как и чем живут эльфы. О своем отце, о магии, которую у тебя отняли. Я хочу знать все.

Пока Страж писал, она в который раз незаметно дотронулась до своих губ.

«Сегодня я впервые целовалась с мужчиной».

Их беседа затянулась до утра. С первыми лучами рассвета, заглянувшими в окна, на столе закончилась бумага. Последние строчки Илриан дописывал на каких-то клочках-обрывках.

Оглядев пол, заваленный исписанными листками, Алисия хихикнула, затем собрала их и спрятала в шкаф, чтобы позже незаметно выкинуть или сжечь в камине. В эти утренние минуты она чувствовала себя такой легкой, невесомой, будто в ее теле совсем не было костей. Томно потянувшись, она забралась под одеяло и перед тем, как уснуть, еще раз вспомнила слова Стража.

«У желтоглазого в кабинете есть стеклянный шар. Он становится фиолетовым, когда до него дотрагиваешься. Это артефакт правды. Если ты видела, кто в тебя стрелял, но забыла его лицо, он поможет вспомнить. Ты узнаешь, кто покушался на тебя в лесу. Магия шара проникнет в твой разум и обнажит его тайны».

Лежа под одеялом, Алисия напрягала память. Та злополучная ночь, когда она сбежала из дома, тонула в тумане. Под закрытыми веками мелькали ее разрозненные фрагменты. Лохматые елки вырастают до самого неба. Ветки кустов трясутся, и кажется, из них вот-вот кто-то выскачет. Ухает филин. В просвете деревьев мелькают длинные белые волосы. Убийца?

Глава 14. Вся правда о ночи в лесу

Желтоглазый гад решил впечатлить и развлечь Алисию. Для этого погожим солнечным днем он усадил ее в беседке посреди сада, разделся до штанов и легкой рубахи и начал выпендриваться, вернее, показывать глупые трюки с магией огня.

Илриан тоже был вынужден смотреть на его фокусы. Его место было на полу, у ног хозяйки. Говнюк Абракс наотрез отказался пускать эльфа на скамейку, заявив, что раб и без того обнаглел.

На полу так на полу — какая разница.

Сначала Илриан злился: старый хрен опять хорохорился перед молодой невестой, совсем как тем вечером в гостиной, когда бренчал на рояле. Стоило вспомнить, как Алисия восторгалась его пением, и челюсть сводило спазмом.

Утрата голоса оставила в душе рану, которая кровила до сих пор. Каждую ночь ему снилось, как он поет: для Алисии или во время боя. Иногда во сне они с любимой стояли в свадебных нарядах под сенью Великого Цветущего Древа и вместе тянули брачный гимн. Порой в своих грезах он гладил Алисию по волосам и убаюкивал ее звуками эльфийской колыбельной. После таких снов открывать глаза по утрам было мучительно. Смириться с потерей не получалось. В глубине души он все еще не верил, что его немота — навсегда.

Стоя посреди небольшой полянки между кустами роз, Абракс колдовал. Его ловкие руки и длинные пальцы фокусника изгибались в замысловатых жестах — и по воздуху плыли фигуры, рожденные магией. Животные из огня, сияющие спирали пламени, волшебные сферы, которые открывались как шкатулки, выпуская из себя много-много таких же сфер, только меньших.

Илриан скрежетал зубами.

Его соперник был полон талантов, умел и то, и это. Хорошо пел, играл на музыкальном инструменте, а сегодня устроил для невесты целый спектакль.

Кулаки так и чесались подправить его холеную физиономию.

Да, первое время ревность отравляла эльфу кровь, но потом он заметил, что Алисия наблюдает за представлением колдуна без особого интереса, и немного успокоился. И хотя на душе полегчало, он нет-нет да поглядывал на свою избранницу, — не мелькнет ли на ее губах улыбка, не зажгутся ли глаза восхищением.

К счастью, Алисия заметно охладела к жениху после того, как поймала его на измене. Дешевые трюки маркиза ее больше не трогали. За выкрутасами мага она следила вяло и давила зевки.

Илриан расслабился. Теперь и сам Абракс, и его отчаянные попытки впечатлить невесту казались ему нелепыми. Как ни лезь из кожи вон, предательство этим не зачеркнешь.