Искупление - Вера Александровна Петрук

 – Полагаю, вам уже доложили о сложившийся ситуации, – хмуро сказал князь, поднимаясь из-за стола. Дэйра, конечно, не ожидала, что с ней станут любезничать, но столь неприветливое начало беседы совсем не утешало. И бежать некуда. И Нильс ее не спасет. Да и когда ее кто-либо спасал?

 – Приношу извинения за опоздание, – подумав, сказала Дэйра. – В пути произошли некоторые неприятности, которые стали тому причиной. Вероятно, вы о них знаете. Принц проявил удивительную храбрость, спасая меня. Увы, из-за моего позднего прибытия я могла пропустить то, что вы имеете в виду.

Каждое слово она взвешивала тщательно и выговаривала бесстрастно. Впрочем, если Лорн знал о ее причастности к исчезновению своего человеческого груза, то никакая дипломатия ей уже не поможет.

Амрэль склонил голову и, внимательно посмотрев на нее, принялся расхаживать вдоль ряда стульев, на одном из которых сидела Дэйра. Каждый раз, когда он проходил мимо, ее бросало в холод, но, к счастью, князь тоже дорожил своим временем.

 – Я пригласил вас поговорить о вашей матери. Вернее, предложить вам попрощаться.

У Дэйры вытянулось лицо, так как она ожидала каких угодно, но других разговоров.

 – Месяц назад мы передали земли Эйдерледжа во владение Чагарскому Ханству. Ваш отец от моего имени подписал соглашение об этом с ханом Айбаком в Армурате. Это решение далось нам нелегко. Жертва малым во имя большего. Нам нужно это время, чтобы в Сангассию успели прибыть войска драганов из Согдарии. Канцлер Регарди оказывает нам военную помощь в обмен на южные острова в архипелаге Бэтельрэй. Но если с островами мы расстаемся навсегда, то Эйдерледж будет отбит, когда прибудут драганы. В настоящее время мы играем в перемирие. Весной ваши земли вернутся в состав Девяти Герцогств. Это я вам обещаю.

Лорн говорил, как резал. И каждое слово высекало в душе Дэйры глубокие раны.

 – Жертва малым? – повторила она онемевшими губами. Наверное, куда легче было услышать, что ее повесят за кражу королевского груза.

 – Слова относительны, – сказал князь, не смотря ей в глаза. – Мне жаль, честно. Я был против этого решения, но военный совет вместе с королем проголосовал единодушно. Удивлен, что вы не знали.

 – Я была в плену, откуда мне было знать, – огрызнулась Дэйра, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на Амрэля – с кулаками и бранью.

 – В ваш плен я не верю, – недовольно поморщился Амрэль, – можете с принцем рассказывать другим эти сказки. Вмешиваться я не буду, но и верить вам на слово тоже не стану. У нас еще будет время поговорить, где именно вы отсутствовали. Где бы вы не находились в последний месяц, надеюсь, у вас есть доказательства, иначе я буду первый, кто выдвинет вам обвинения в шпионаже. Простите, милая, но вы мне никогда не нравились.

Дэйра выдохнула и крепко сцепила пальцы. Взаимно, князь.

 – Где мой отец? – спросила она, стараясь наполнить голос ледяным спокойствием.

 – Он остался в Армурате вместе с другими дипломатами до окончания перемирия. Весной Айбак обещает отпустить всех вабаров на родину.

Дэйра почувствовала, как последняя краска исчезает с лица. Наверное, только помада теперь и выделялась.

 – Но ведь вы понимаете, что Айбак ждет весны также, как и вы. Вам нужно дождаться драганских войск, ему – когда сойдут снега в Бардуаге. Он не отпустит пленных. А почему Агода нам не помогает?

 – Агода сохраняет нейтралитет, – сухо сказал князь. – На вашем месте я бы больше волновался не о вашем отце, а о вашей матери. И это решение тоже было принято на королевском военном совете. Ингару Кульджитскую предупреждали дважды. Третьего шанса изменники не получают.

Дэйра бросила взгляд на графин, стоящий на письменном столе князя, но попросить воды не решилась. В горле же, как назло, стало сухо, будто она проглотила горсть песка. Поняв, что она не ответит, князь сказал сам:

 – Герцогине было велено оставить Эйдерледж и уехать в Бардуаг, однако она ослушалась. Мне тяжело говорить об этом так же, как и вам слушать. Ингара подняла мятеж и самовольно организовала оборону замка, которая была обречена на провал. Нашим дипломатам с трудом удалось убедить Айбака, что мы не имеем к этому восстанию никакого отношения. На третий день замок взяли, однако Ингаре удалось бежать. Герцогиня была наивна, полагая, что найдет укрытие в Бардуаге. Не отрицаю, что шанс спасти ее был, если бы не смерть сына Айбака, которого убили во время осады Эйдерледжа. Теперь чагары требуют возмездия, иначе перемирие будет закончено.

 – Она умерла? – Дэйра удивилась, что смогла произнести эти слова спокойно и даже как-то по-деловому. Ее никогда не связывали с Ингарой Кульджитской те чувства, которые есть у дочери с матерью, но Ингара была последней ниточкой, связывающей ее с домом, с детством, с миром, и к тому, чтобы она оборвалась, Дэйра готова не была.

 – Еще нет, – так же деловито ответил Амрэль. – Ее и других мятежников доставили в столицу на прошлой неделе. Вот уже семь дней мы ведем переговоры с чагарскими посыльными, которые прибыли в Майбрак договариваться о сохранении перемирия. Сегодня на площади был казнен барон Эйсиля и управляющий Эйдерледжа – два бунтовщика, который возглавили мятежные войска. Однако на казнь Ингары Кульджитской Айбак не согласился. В отместку за сына он хочет убить ее сам, поэтому завтра она отправится в Армурат вместе с чагарскими курьерами.

 – Нет! – воскликнула Дэйра. – Вы не можете!

 – Это ты не можешь, – усмехнулся князь, внезапно переходя на «ты». – Ничего. Однако кое-что могу я, например, позволить тебе проститься. Итак, выбирай. Ты не создаешь проблем, и я отвожу тебя к Ингаре. Будешь бунтовать, и я отправлю тебя в монастырь. Ты сейчас – без имени и звания. Однако мы берем под протекцию тебя и брата до тех пор, пока не будет освобожден Эйдерледж. Любое твое слово против – и ты лишаешься всего. Томас Зорт тоже. Кстати, ему уже сообщили, и он выбрал первый вариант. Простился с матерью и вернулся в свиту принца. Мудрый выбор.

 – Какие проблемы я могу создать? – наконец, произнесла Дэйра, чувствуя, как бессильная ярость выжигает в ее груди гигантскую дыру. – Сейчас никаких – и тут вы правы.

Наконец, нужные слова обрели форму, и вскочив, Дэйра начала лихорадочно