Невольница его величества - Татьяна Андреевна Зинина

у обрыва было предсказуемо пусто. Солнце медленно клонилось к закату, над головой плыли пушистые облака и дул лёгкий ветерок. Я остановилась у самой кромки скалы, опасливо посмотрела вниз, вскинула голову к небу и с наслаждением вдохнула свежий вечерний воздух.

Призвать крылья получилось не сразу, всё же я не делала этого почти год, да и до ареста летала нечасто. В рядах аристократии считалось, что утончённым эрни не пристало использовать крылья для перемещений, что это примитивно и неизящно. Ведь есть же машины, порталы, общественный транспорт, наконец. К тому же крылья могли призывать далеко не все айвирки, а только те, кто обладал высоким уровнем дара. Думаю, глупое правило о неэтичности полётов придумала одна из тех, кому крылья были недоступны.

В академии занятия по полётам проходили у всех студентов, но если боевики занимались ими с первого по последний курс, то те же целители тратили на полёты всего один год. А у артефакторов, алхимиков и теоретиков полёты и вовсе проходили, как факультатив.

Крылья у меня появились в восемь лет вместе с пробуждением магии, и с тех пор я уже не представляла свою жизнь без полётов. Да, когда стала старше, пришлось смириться с тем, что летать можно не всегда и не везде, но я всё равно старалась призывать крылья при каждом подходящем случае.

И сейчас, на краю высокого обрыва, мне вдруг стало до ужаса страшно: вдруг я больше не смогу взлететь? Вдруг долгое ношение рабского ошейника всё-таки повредило мои энергетические каналы, и крыльев у меня больше не будет?

Но лишь стоило об этом подумать, как за спиной тут же развернулись два больших, невесомых крыла. Я позволила им полностью раскрыться, полюбовалась ослепительной белизной и, оттолкнувшись ногами от земли, взмыла в небо.

В лицо били потоки воздуха, волосы разметал ветер, ноги с непривычки не желали держаться вместе, то и дело пытались сделать шаг, нарушая траекторию полёта. Год без практики сильно сказался на моих умениях, но я быстро вспомнила все нужные правила.

Высоко взлетать не стала, чтобы не привлекать к себе внимания. Покружила над обрывом, нырнула в ущелье, пронеслась под нависающими скалами и решила, что пока достаточно. Этот короткий полёт отнял у меня уйму сил, всё же магии на поддержание крыльев тратилось слишком много. Они ведь в основе своей состояли именно из энергии, хоть и были вполне материальными.

Вернувшись на обрыв, я медленно выдохнула и попыталась расслабиться. Повинуясь мысленному приказу, крылья начали таять, превращаясь в белую дымку, а их основания привычно уменьшились и прижались к спине. В неактивном виде они выглядели как маленькие костяные гребни, обтянутые кожей, и под одеждой почти не выделялись. Только призывать крылья следовало в специальной форме с прорезями, ведь в ином случае они легко рвали любую ткань. Так, в общем-то, произошло с моими вещами в этот раз.

Стянув пиджак, я уставилась на большую дыру в верхней части спины. Да уж, стоило переодеться перед полётом или хотя бы остаться в одной блузке, её не так жалко. А теперь, мало того, что придётся возмещать ущерб за испорченную форму, так ещё и любой, кто увидит меня в таком виде, легко поймёт, что я летала. Ага… с рабским ошейником на шее.

Рядом каркнул ворон, и я резко обернулась на звук. А увидев на лавочке Артиула, невольно вздрогнула. На деревянной спинке рядом с ним сидела уже знакомая мне большая чёрная птица, и оба они пристально смотрели на меня.

– У тебя красивые крылья, – сказал Арт, улыбнувшись уголками губ.

– Ты же ушёл на ужин с ректором, – произнесла я с лёгким возмущением.

– Мне пришлось спешно покинуть его общество, – ответил он деланно спокойным тоном, за которым слышалось беспокойство.

– И почему же? Неужели из-за меня?

– Да, – он развёл руками. – Хран остался присматривать за тобой. Когда он показал мне, что ты стоишь на краю обрыва и явно собираешься сигануть вниз, я тут же помчался сюда. Ведь недоумок Гервин не стал приказывать тебе беречь свою жизнь и здоровье. Знал, гад, что ты можешь наложить на себя руки, поэтому и промолчал. И по той же причине наговорил тебе гадостей.

– Зачем? – от осознания сказанного у меня похолодело в груди.

– Ударить по мне напрямую он не может, – Артиул повернулся к птице, погладил ворона под шеей и снова посмотрел на меня. – Ты правда хотела прыгнуть?

– Я хотела полетать, – ответила честно. А потом призналась: – Хотя мысли прыгнуть с какого-нибудь обрыва в последний год посещали меня часто. Но сегодня – нет. На самом деле, сейчас мне очень хочется жить.

Перевела взгляд на небо, потом снова посмотрела вниз. А ведь действительно, хватило бы одного неосторожного шага, чтобы все мои мучения закончились. И ещё вчера я могла бы его сделать… но после чудесного спасения из лап Ринора, после встречи с кронпринцем Гервином и открытия истинной личности моего спасителя Арта во мне проснулась вера: в чудеса, в справедливость, в будущее. Вера в то, что, несмотря на сгустившуюся вокруг тьму, у меня ещё есть шанс выбраться из её плена.

– Почему ты тогда оставил меня в живых? – спросила я, продолжая смотреть в пропасть.

– Пожалел, – ровным тоном ответил вергонец. – Приказал своим тебя ни в коем случае не трогать. Забрать с собой не мог, не в том был положении. Да и не пошла бы ты по доброй воле, это стало бы для тебя предательством своей страны. Ну, а потом, во время переговоров… я даже о тебе не вспомнил. Слишком много всего нужно было держать в голове. Но судьба всё равно ткнула меня носом в мою ошибку. И я сделал всё, чтобы её исправить.

С одной стороны, я могла его понять: в масштабах войны между двумя большими странами жизнь одной целительницы ничего не стоит. Но с другой – было горько осознавать себя ни капли не значащим элементом в общей системе. Той, о ком можно забыть сразу после того, как использовали.

– Когда мы вернёмся в Вергонию и я объявлю тебя моей невестой, ты сразу попадёшь под удар, – проговорил Артиул. – Я сделаю всё возможное, чтобы оградить тебя от опасностей, но для этого ты должна мне доверять. Целиком и полностью. Мне и больше никому.

– А когда я стану тебе не нужна, ты пустишь меня в расход, как и сказал его высочество? – вырвался у меня вопрос, и я даже повернулась к Арту. Хотела видеть его глаза. – Ты говоришь о доверии, но где гарантии того, что я не