Возвращение домой - Евгения Преображенская

«Пока на это ещё есть время», – добавил он про себя.

Недолго Катан шёл в кромешной тьме вниз по крутому узкому коридору в толще скалы. Вскоре он оказался в просторном зале, не менее тёмном, но напоённом светом, невидимым для обычного глаза.

Высокие своды переливались миллионами живых искр, словно небо в ясную ночь. Россыпи живых звёзд парили в вышине, обрисовывая слоистые складки стен и огромные наросты, что свисали с потолка и вздымались из-под земли подобно древним клыкам замурованного в камне чудища.

Кое-где глыбы соединялись друг с другом, образуя диковинные колонны или сложные фигуры. Будто древние герои и невиданные животные застыли в оковах вечного сна. У их окаменевших ног расстилались вечнозелёные ковры мхов, и раскрывали веера папоротники. Среди растений журчали тонкие струи ручьёв.

Следуя вдоль воды, маг двинулся дальше – туда, откуда родник брал начало. Достигнув цели, Катан опустился на один из камней у самого источника. Он прикрыл глаза и оказался в пространстве ещё более яркого света живой воды.

Делом кузнеца было создать сосуд для «джинна». Катан передал Петру ларец из свинца, в котором находился необходимый для этого материал. Сам же он должен был сотворить нечто более сложное – сферу наподобие Миркира. Целый мир, в который могло бы поместиться создание неизмеримой величины. И не только…

– Я уже упоминала, что сто лет была заточена в лампе, – рассказывала ему Дженна. – Чтобы захватить меня, колдун использовал мою же силу атаки. Просто и гениально!

– Создание, с которым мы имеем дело, поглощает силу, но не атакует, – напомнил Катан. – Он влияет на миры исподволь, изнутри…

– …Через сны и мечты, – в голосе Дженны эхом отозвался ледяной холод.

– Через желания, – уточнил Мудрец. – Насколько я понимаю, по большей части он… ничто, пустота. И он использует ненасытную пустоту в нас, чтобы поначалу наполнить её, а затем…

– И всё же он… что-то ещё кроме пустоты, – нахмурилась Дженна. – Я видела древо, наполняющееся кровью. Словно кровь невинных позволяла этой твари обрести плоть.

– Не невинных, но молодых, полных живой воды созданий, – уточнил маг. – Мы… я и другие хранители сражались с полчищами Врага, но не с ним самим. Мы не знаем, что это такое, как он действует сам по себе. Почему стражи, карающие приспешников Врага, обходят стороной главный корень всего зла.

– Он… или оно есть! – не унималась Дженна. – Я видела его!

– И мы оба разговаривали с ним, – согласился Катан. – Но никто и никогда не подбирался к Врагу… Для этого он гонит перед собой полчища существ.

– С ними ты сражался в Сет, когда я… – девушка не договорила, опустив глаза.

– Да, – глухо ответил ей маг. – И я победил.

– И ты победил, – повторила Дженна.

– Но Сет – закрытый мир, – добавил маг. – Врагу не удалось бы окружить меня, отрезать от источника главной силы хранителя…

– А Сия – открытый мир, – вздохнула Дженна.

– Возможно, нам предстоит бой с братьями и сёстрами, с детьми Сии, – тихо проговорил дракон. – Хранителям придётся крепко держаться за свой мир, чтобы не лишиться его поддержки. Кто знает, на какие уловки пойдёт Враг… Он не станет атаковать напрямую. Он не менее ловко использует нашу силу против нас.

– Это значит, – медленно проговорила Дженна, – я использую его стратегию. Я та, кем себя считаю. Я маленький человек, пешка… Я пойду исподволь, изнутри. Я подберусь к Врагу. И с собой у меня будет наша ловушка! Я заставлю его атаковать…

– …Но ты будешь одна, милая, – прошептал Катан.

– Нет, – твёрдо произнесла Дженна. – Вы все будете со мной, рядом. Все, кого я люблю… ведь вы навсегда в моём сердце.

В тот момент Катан пренебрёг обещанием, которое дал брату, и всё же прикоснулся к Дженне. Маг взял девушку за руку и тихо спросил:

– Но ты обещаешь беречь себя и… – он помедлил. – Хранители останутся не только в твоём сердце. Ты же помнишь, что носишь под сердцем сферы будущих детей? Пока ты не завершила задачу хранителя-дракона, не победила Врага, ты не станешь матерью. Твои дети дремлют… Но только ты можешь воплотить их в мир. Только твоё тело…

– Я обещаю беречь себя, – кивнула Дженна, сжав пальцы Катана. – Ради них, ради вас, ради своего счастья…

– Тогда я сделаю эту ловушку, сферу, тюрьму… Я сделаю для тебя всё, что угодно, душа моя.

Задача Катана была почти невыполнимой. И для неё маг должен был вернуть себе хотя бы часть прежней силы. Только у источника Звёзд мог он выполнить назначенное.

– Игла в яйце, яйцо в утке, утке в зайце, заяц в ларце… – ухмыльнулся маг, вспомнив детскую сказку. – У нас есть ларец, яйцо и узник… Но кто станет уткой, а кто зайцем?

* * *

– Сииба? – негромко позвал эльф. – Я вернулся домой. Подстрелил утку, а в силках нашёл зайца.

Когда он переступил порог и посмотрел на неё, девушка ощутила тепло у себя в груди. Она не отличалась разговорчивостью, но в ответ улыбнулась. Она не совсем понимала, как, но очень хотела показать мужчине свои чувства, благодарность.

Беар, приютивший её в своём доме, был неизменно добр, заботлив. Его тёплый спокойный голос прогонял тревогу и вселял уверенность. Сама же Сииба была под стать своему имени: как волчонок – неловкий, диковатый, с оскалом вместо улыбки. И всё же она старалась вспомнить, как должна вести себя женщина.

Эльф не требовал оплаты за содеянное добро, но Сииба с готовностью приняла на себя его нехитрое хозяйство. Она наводила чистоту и стряпала, ухаживала за небольшим огородом и чинила прохудившуюся одежду. Эти занятия даже доставляли ей удовольствие.

С каждым днём у бывшей монахини получалось всё лучше. Ловчее становились движения, послушнее тело. Всё проще было смотреть в голубые глаза мужчины и на дневное солнце. Всё реже хотелось зарыться в землю… Безымянная даже перестала обходить стороной погреб.

Их хижину окружал густой, полный жизни лес. То, что случилось в бесплодных серых скалах, стало сном. То был дурной сон! Теперь же девушка проснулась. Спала пелена дурмана.

Она больше не была одна. У Безымянной появилось имя.

– Что ты хочешь, Беар? – осведомилась Сииба. – Мне приготовить на ужин утку или зайца?

7 Дети