Семь пятничных шалостей - Соня Субботина

С горем пополам (и парой ошибок) Юля доплела образец до половины к приходу преподавательницы. Марина Николаевна посмотрела на ее работу и сказала:

– Ладно, торопыжка, заканчивай, и пойдем новый сколок рисовать. Остальные – перерыв.

Девочки-кружевницы вышли, и Юля наконец-то оказалась в блаженной тишине. К возвращению группы новые зигзаги двух цветов на миллиметровке были выведены, а нитки на коклюшки – намотаны, но испытания Юли на этом не закончились. Марина Николаевна навесила коклюшки, но не стала показывать, что делать.

– Если хочешь пройти всё побыстрее и плести все образцы до половины – придется думать. – Она уступила Юле место за валиком.

Юля решила действовать по наитию. По схеме она понимала ход нити, точнее, двух пар нитей. Они должны были сойтись к центру, а потом вернуться каждая в свою сторону. Но как это все провернуть, пока не знала.

– Тут михайловский заплет, – с видом знатока бросила девочка, что плела рядом.

– Угу, – кивнула Юля, но понятнее не стало.

Девочку она тут же мысленно окрестила маленькой зазнайкой. Конечно, она просто хотела помочь, но Юля не помнила, чтобы просила кого-нибудь о помощи. Сама со всем справится.

Наконец Юля додумалась сделать два перевива вместо одного, и пары нитей вернулись в свои стороны. Довольная собой, она позвала преподавательницу. Та уточнила, сама ли Юля додумалась до этого или ей подсказал кто, а потом, услышав ответ «сама», похвалила свою новую ученицу.

С занятия Юля вышла в смешанных чувствах.

С одной стороны, у нее стало лучше получаться, она уже меньше ошибалась и новый образец уже походил на подобие кружева (в отличие от предыдущей тесьмы, в нем хоть дырочки появились!).

Но с другой – дети, с которыми приходилось заниматься, были невыносимы. И даже не потому, что плели лучше (но и это тоже), а потому, что слишком громко и шумно себя вели. Из-за них (хотя куда вероятнее из-за играющего в наушниках на полную громкость Чайковского) у Юли под конец занятия разболелась голова. Кроме того, она чувствовала себя какой-то бабкой, потому что совсем не понимала их речь. Как будто по-китайски говорили. Она еще от симпл-димплов и поп-итов не отошла, а зумеры (Или поколение альфа? Или кто они вообще?) придумали уже что-то новое.

Но тем не менее Юля не собиралась бросать занятия. Она продержится хотя бы до Нового года. В конце концов, она не какая-то слабачка! Еще каких-то восемь занятий.

Юля вышла из художки и рядом с входом увидела Макса. Чаша весов ее настроения качнулась в сторону несказанной радости. Она подбежала к парню и обняла его, но тут же смутилась из-за своего порыва, сделала шаг назад и серьезно спросила:

– Думаешь, по светлоте мне тоже страшно ходить?

– Нет, в этот раз просто захотел увидеться. Привет, кстати, – Макс улыбнулся.

– Ой, привет. Ты не против, если мы по пути в химчистку зайдем? Мне рубашку забрать надо. – Юля взяла Макса под руку.

– С тобой – куда угодно. Как второе занятие?

– Даже не знаю, с чего начать… – хихикнула Юля и начала рассказывать обо всем и сразу, то и дело теряя нить своего повествования и ухватывая ее вновь. Все же ее манера повествования не сильно отличалась от разговоров тех девочек. Все то же самое, только модных сленговых словечек поменьше.

Они остановились перед одним из двух подъездов четырехэтажного жилого дома.

– Что-то я не вижу вывески, – подметил Макс.

– Возможно, потому, что это не совсем химчистка. Я бы сказала, что вернусь быстро, но врать не буду, тебе лучше пойти со мной. – Дверь подъезда открылась, и Юля добавила: – Пойдем!

Они успели зайти в дом, пока оттуда выходила дама с маленькой собачкой. Юля еле переборола желание пристать к незнакомой женщине, чтобы спросить разрешения погладить этого французского бульдога.

– Не совсем? – переспросил Макс, поднимаясь вслед за Юлей на второй этаж.

– Допустим, мы умалчивали, недоговаривали, но лжи как таковой не было. – Она дошла до нужной квартиры и постучала.

Спустя пару мгновений из-за двери раздался приглушенный женский голос:

– Иду-иду!

Дверь распахнулась, и на пороге появилась его обладательница – бабушка Юли.

– Привет, я за рубашкой.

– Привет-привет, – улыбнулась женщина и заметила молодого человека рядом со своей внучкой, – а ты не говорила, что будешь с кавалером.

– А я и сама не знала, что приду со своим другом, – ответила Юля с нажимом на последнее слово. Все ради Макса – с друзей взятки гладки, а вот с «кавалерами», даже потенциальными, отдельный разговор. – Бабуль, это Максим.

– Любовь Михална, можно просто Люба или «извините», – шутя представилась бабушка Юли и пропустила ребят в квартиру. – Голодные?

– Очень! – Юля тут же скинула ботинки, сняла пуховик и повесила его в шкаф в прихожей.

– У меня тефтели как раз готовы. Максим, будешь?

– Нет, спасибо, я не голоден. – Он тоже успел разуться, снял пуховик и передал его Юле.

– Ну смотри у меня, а то вон кожа да кости.

Юля рассмеялась. Она была готова поспорить, что ее бабушка стала первой, кто сказал Максу подобное (кроме его бабушек, разумеется), потому что между кожей и костями у него была внушительная прослойка мышц.

Помыть руки Юля решила на кухне, чтобы не оставлять Макса с бабулей одних. Еще не понятно, что страшнее: если бабуля начнет рассказывать истории из детства Юли или расспрашивать Максима обо всем на свете.

– А где дед? – спросила Юля, сев за стол рядом с Максом.

– Где дед, где дед… Там, где ему самое место… – Бабуля выдержала паузу, пока накладывала Юле тефтели с картошкой пюре. – В дурдоме!

– Он там работает, – пояснила Юля Максиму.

Судя по тону, бабуля имела в виду точно не работу.

Юля поймала себя на мысли, что неужели и она сама, лет через 50, когда уже успеет обзавестись мужем, детьми и внуками, будет так же отзываться о своем любимом человеке? Она надеялась, что такого не произойдет и старческое недовольство всем на свете обойдет ее стороной.

– А скоро и лежать там будет. Совсем с ума сошел! – Бабуля поставила перед Юлей тарелку и села напротив нее. – Говорит, я журнал его какой-то взяла и спрятала, а я в глаза этот журнал не видела! Сдались мне его записки сумасшедших и про сумасшедших! Юль, может, ты переоденешься? А то испачкаешься. Или давай я тебе полотенце на колени постелю.

– Бабуль, ну мне же не пять лет, – ответила Юля, мысленно посылая своей прародительнице просьбу не позорить ее, – все нормально.

Юля отломила кусочек тефтели, но так и не донесла до