Красная шапочка для босса - Алёна Амурская

Глава 28. Офисный планктон

Сижу в приемной генерального директора «Альфа-Централ» и механически перебираю-сортирую письма в официальной электронке наших гостинично-туристических комплексов. Спам безжалостно удаляю, самое важное пересылаю Волчарину, а на всë остальное пока ставлю пометки для отдела работы с клиентами.

После конюшни меня отвезли в травмпункт, где диагноз конюха Толика подтвердился. Да и он сам настоял поехать с нами, беспрестанно извиняясь за свой косяк с обслуживанием. Между делом деликатно шепнул, что хозяин конюшни голову ему оторвет за разрешение неопытной клиентке сесть на такого нервного коня. А когда я вышла, прихрамывая, из кабинета смотровой, он обратился к мрачно-безмолвному Волчарину:

- Максим Романович, вашей помощнице бы больничный на недельку... - и добавил весело, обернувшись на меня: - Как раз и на свидание сходим! Может, в кино? Буду носить тебя на руках, как королеву!

Сначала мне показалось, что Волчарин насчет больничного абсолютно согласен... но по мере речи Толика его лицо окаменело настолько, что его можно было принять за статую. И в конце концов, когда конюх снова посмотрел на него в ожидании ответа, бескомпромиссно и жестко отрезал:

- Нет. Марина понадобится мне в офисе. Растяжение не помеха работе офисного планктона за компьютером.

- Офисного планктона? - возмутилась я.

- Именно, - припечатал Волчарин и, пронзительно глянув на Толика, мотнул головой в сторону безлюдного окна травмпункта. - Отойдем на пару слов. По поводу транспортировки выбранных экземпляров.

Не знаю, точно ли они там обсуждали лошадей для лайтовых туристических прогулок в «Горной сказке»... но физиономия у конюха сделалась бледной, как будто его мукой обсыпало. Он как-то неуловимо уменьшился в размерах - то ли сжался, то ли втянул голову в плечи, непонятно, - а потом обменялся с Волчариным еще парой фраз и вернулся ко мне.

- Слушай... - нервно сказал он, понизив голос, - ... ну и зверь у тебя начальник, прям не позавидуешь! Безжалостный гад, жесть. Зажал больничный из-за перебирания каких-то бумажек, эх... Ладно, выздоравливай, мне пора бежать...

Мне стало одновременно смешно и грустно. Похоже, Волчарин чем-то его запугал.

Я с иронией напомнила:

- А кино? Можем встретиться вечером после работы.

- Созвонимся, - кивнул он. Затем ободряюще похлопал меня по плечу и скрылся в дверях.

А я вспомнила, что мой телефон он записать так и не удосужился.

Так что настроение у меня до сих пор отвратительнее некуда. И дело даже не в том, что Толик мне приглянулся, нет. Обычный смазливый худощавый пацан, каких полно.

Всë дело в загадочно противоречивом поведении самого Волчарина.

Мало того, что он меня на лошади эмоционально «поматросил и бросил», так еще и свидания лишил. Это как вообще называется? Ни себе, ни людям? Собака на сене, блин!

В который раз накатывает горькое чувство обиды, щедро замешанной на злости.

Ну почему он со мной так, а? Почему я недостаточно хороша для серьезных отношений?!

К счастью, от тяжелых мыслей очень скоро отвлекает сама природа. А именно - мочевой пузырь, который я сегодня утра активно нагрузила аж целыми пятью чашками кофе.

Недолго думая, я откатываюсь на кресле подальше от стола, чтобы удобно встать на здоровую ногу. Поджимаю другую - и бодро прыгаю в сторону двери.

Туалет на этаже возле приемной находится в конце коридора. Добираться мне туда сейчас не очень удобно, но ничего, потерплю. Правда, придется мимо волчаринского кабинета как-то проскочить. Сегодня он как пришел, зыркнул на меня мельком, выдал список заданий по электронке и сразу же закопался в аудиторские отчеты. Даже обед заказал с доставкой, чтобы никуда не выходить. А туалет у него свой, отдельный.

Надеюсь, мы с ним вообще не пересечемся!

Пока я старательно прыгаю, в кармане начинает вибрировать мой мобильник - новенький, но такой же дешевый, как и предыдущий. Я вообще уважаю такие модели без лишнего функционала. И в интернет можно выйти, и поболтать с кем-то... но прям залипать в соцсетях, теряя попусту время, там особо не получится. Слишком экран маленький и неудобный.

Звонок идет с незнакомого номера.

- Алë! - пыхчу в трубку, прикрывая рот рукой, чтоб звучать потише.

Мимо как раз в синхроне с моими прыжками в противоположную сторону скачет дверь начальственного кабинета. Ну, по крайней мере с моей стороны это выглядит именно так.

- Привет, Марин! - дружелюбно говорит юношеский голос. - Это я, Толик. Узнала?

- А... уф-ф... да. Привет!

- Ты чего пыхтишь? - задает он абсолютно неудобный сейчас вопрос, и я парирую его встречным:

- А ты чего звонишь?

- Так кино же обещал, - поясняет Толик и немного виновато добавляет: - Только ты начальнику своему не говори, ладно? А то знаешь... мне показалось, что он к тебе неровно дышит. Думал, на днях в травмпункте, что загрызет меня. Реально. Так наехал... и причем намекнул почти прямо, что если я не свалю в туман, то вылечу с конюшни пинком под зад. Прикинь? И так еле телефон твой пробил окольными путями, а тут еще и угрозы эти вспомнились. Короче, очкую я чëта, что он узнает.

- Ты редкий парень, - хмыкаю я. - Обычно все очкуют как раз признаться именно в самом факте, что очкуют. Ладно... ты подожди минут пять, я перезвоню.

Пока разбираюсь с зовом природы, снаружи вроде бы слышатся чьи-то голоса. Старательно прислушиваюсь, но больше ничего не улавливаю.

Хм, наверное, к Волчарину кто-то заявился. Кто-то из его корпоративных партнеров.

Обычно у него в расписании мелькают то седой Морозов, то Боярка, но первый - чаще всего. Слышала, как дамы из бухгалтерии обсуждали недавно в нашей столовой, что босс приятельствует с Морозовым очень давно. И тот его знает, как облупленного, с самого детства. Последнее замечание особенно запомнилось, потому что после этого наши бухгалтерши активно принялись фантазировать на тему, каким мальчиком Волчарин мог быть в детстве...

И многие сошлись в теории, что он наверняка был всезнающим-всеумеющим и всегда невозмутимым... Электроником. Прям как из любимого бабушкиного фильма советских времен.

Сплетницам тогда не повезло - неподалеку оказалась Валерия, которая как раз в этот день заходила в бухгалтерию за расчетом. Услышав все эти теории, она, видимо, решила напоследок не сдерживаться и надменно фыркнула на всю столовую:

- Никаким всезнайкой Максим Романович не был! Я общалась с ним в детстве и помню его нормальным креативным мальчишкой... ну,