Еще одна жизнь невесты Темного короля - Кира Крааш

— Госпожа Адалин сказала, что еще не представлена вашему высочеству, а я всего лишь прачка… — нехотя проговорила Мари. — Но господин Косом присутствовал при этом разговоре и сказал, что хлопоты о моем устройстве возьмет на себя. И выделил мне комнату на этаже личной прислуги. Целую комнату, представляете?

Я усмехнулась — не зря прижала дворецкого, теперь он изо всех сил подлизывается.

— Как думаешь, почему так? — спросила я девушку, лавируя между бардаком и на ходу стягивая многострадальные перчатки.

— Не моего ума это дело, Ваше высочество, ответила Мари.

Я кинула взгляд на девушку, но та старательно отводила глаза, решив, что сейчас самое время разложить мои вещи.

— Ответь, — повелительным тоном приказала я, добавив жесткости в голос.

— Я думаю, он вас боится… — едва слышно произнесла горничная.

— И это прекрасно, — кивнула я в ответ.

Не знаю, что там горничная думала обо мне до этого разговора, но сейчас у девушки в глазах была взрывоопасная смесь восторга и фанатизма.

Наверное, она хотела высказать мне свое искреннее восхищение, но в руках у нее оказалась сорочка, которую она расправила, прежде чем сложить. На сорочке были характерные следы преступления — эту бедолагу я покромсала на первую пару перчаток.

В общем, горничная озадаченно молчала, пялясь на покалеченную жизнью сорочку, а я с любопытством наблюдала за ней.

Тут было важно примерно все — реакция, поведение, не начнут ли завтра все слуги дворца шептаться о нищей бесприданнице…

Но Мари была умненькой, а потому, справившись с первыми эмоциями, она аккуратно сложила сорочку, словно в той не были прорезаны две пятерни, и ровным тоном поинтересовалась:

— Вам помочь с платьем?

По логике вещей, если я одела платье, я тем же способом могла бы его и снять, но едва ли горничная об этом задумывалась.

А мне хотелось еще немного с ней пообщаться, чтобы понять, какие из личных поручений девушка сможет выполнять, а какие окажутся слишком сложны…

— Лучше сделай мне ванну, — попросила я совершенно искренне. — Мечтаю о ней от самого дома.

Пару секунд Мари осмысляла мои слова, затем всплеснула руками и побежала в ванну наполнять лохань.

И тут я сначала блаженно потянулась, предвкушая плюханье в пузыриках, как Мари высунулась из ванной и, держа в руках два флакона, озадаченно спросила:

— А что это?

Е-мае, я что, взяла в горничную девчонку, которая не умеет читать⁈

59

— Ты не умеешь читать? — обреченно спросила я.

Реакция девушки ответила за нее — Мари виновата опустила глаза, и мне захотелось стукнуть себя по лбу. Конечно, не умеет — в прачках же самый неквалифицированный персонал!

— Ладно… — протянула я. — Сложно, но не страшно.

— Да? — с надеждой спросила горничная.

— Да, — усмехнулась в ответ.

А затем принялась рыться в своем багаже в поисках стило. Задачка была не из простых! Просто потому что я вообще не поняла, куда сунула такой мелкий предмет, когда сегодня днем активно потрошила собственный багаж.

В итоге поиски успехом не увенчались, зато в покоях обнаружилось запасное писчее стило в комнате, отведенной под кабинет. И я на каждом имеющемся у себя пузырьке пририсовала что к чему.

Высокие искусства никогда не были моей сильной стороной, но схематичные изображения были понятны.

— Ваше Высочество, это гениально! — восхитилась Мари.

— Вот это вольешь в воду на две трети, это на одну треть, этой на четверть… — быстро отдавала я указания. — А этим будем мазать мне голову после того, как вымоем.

— Поняла! — радостно воскликнула горничная и, подпрыгнув, убежала готовить ванну.

Я же с кряхтением стянула с себя платье. Сначала хотела распустить вышивку, разложить драгоценности по шкатулкам, а платье вернуть к исходному состоянию — мало ли, вдруг еще пригодится, но потом передумала.

В этом платье я первый раз танцевала с Дереком, и мне почему-то безумно захотелось его сохранить именно в таком виде.

Так что синее платье отправилось на вешалку в гардероб, где осталось висеть в гордом одиночестве. Потому что заниматься багажом я была не в силах.

Я так умаялась за сегодняшний день, что даже не поняла в какой момент отключилась — то ли как только голова коснулась подушки, то ли еще в полете.

Утро следующего дня далось тяжело. Я отдиралась от кровати на силе воли, мысленно задаваясь такими философскими вопросами как «Ну я же принцесса, почему я должна так рано вставать?» или «Я ведь красивая, может мне можно не работать?» или «Может еще не поздно сбежать в академию и просто прогуливать там пары?».

Короче, тяжело давалось мне утро. В основном потому что, уснув за полночь, вставать пришлось в шесть.

И не потому что очень хотелось!

Но стоило привести себя в порядок, найти среди бардака хоть какое-то платье для общения с прислугой.

Приличное платье!

В общем, полная мрачных мыслей и с откровенно скверным настроением я выползла из спальни, предвкушая раскопки в багаже и поиски приличного платья для встречи с прислугой.

Каково же было мое удивление, когда я обнаружила, что вещи все аккуратно разобраны!

Одежда развешана, украшения разложены, всякие девичьи принадлежности типа косметики и заколок обнаружились на туалетном столике, а все, что можно было классифицировать как бумаги и письменные принадлежности убраны в кабинет.

Волшебная фея, превратившая мой бардак в жилое помещение, тихонечко сопела на диване в гостиной. При моем приближении девушка подскочила и, сонно потерев глаза, присела в неловком книксене, чуть не рухнув обратно на диван.

— Много спала? — поинтересовалась я.

— Достаточно, — уклончиво ответила Мари.

Я вздохнула. Девушка явно боялась вернуться обратно в прачки, а поняв, что грамотность несущая конструкция карьеры при невесте короля, нашла единственный способ показать свою полезность.

Безотносительно того, что я не собиралась ее выгонять, ход мыслей девушки мне понравился. Не сидит, сложа ручки, в ожидании чуда, а активно шевелится.

Люблю такой типаж. Они будут вгрызаться в эту жизнь до последнего.

— Неси завтрак на двоих, — скомандовала я. — Затем подготовь мне темно-серое платье.

Мари кивнула и вылетела из покоев.

Я же отправилась приводить себя в порядок в надежде, что контрастный душ приведет меня в чувство и вернет любовь к людям.

В чувство, конечно, привел, но мир от этого я любить больше не стала. Пока я завтракала, Мари приготовила мне платье и хотела тихонечко ускользнуть, но я кивнула девушке на стол, уставленный едой.

— Сначала позавтракай.

— Но я… — растерялась Мари.

— Поешь и спать, — безапелляционно заявила я. — До