Какие планы на Рождество? - Карен Понт

и депрессий возрастает в период рождественских праздников, потому что многие люди одиноки, и для них эти дни в году совсем не радостные. А я знаю, что мне невероятно повезло. Каждый год вы здесь, и пусть даже рождественские песни, спуск на санках или изготовление гирлянд из попкорна, сказать по правде, не очень-то вас забавляют, мы все-таки собираемся вместе.

— А на следующий год для гирлянд будет еще две дополнительные ручки, — добавляет Мэдди.

— Или четыре! — поднимает ставки Людовик.

— Э-э-э… Ты точно был со мной на УЗИ, милый? Я не ошиблась, я же не любовника туда потащила? Нет-нет, ты и сам прекрасно знаешь, что у меня внутри только один ребенок.

— Ни в чем нельзя быть уверенным. Всегда можно ошибиться.

— Предупреждаю заранее: если я по твоей вине рожу близнецов, тебе еще долго-долго не придется рассчитывать на доступ к входу-выходу! — говорит она и хохочет.

Как раз в этот миг Элен начинает раздавать подарки.

Никогда еще я не видела так много свертков у подножия елки. Я, единственный ребенок в семье, привыкла, что под елку клали два-три маленьких пакетика. А здесь не меньше двадцати подарков, прелестно завернутых в упаковочную бумагу разных цветов — но исключительно в той цветовой гамме, что была выбрана раньше.

Дождалась и я своего часа — вот у меня в руках пять обернутых лентами коробочек…

— Сейчас вернусь. Только схожу за своими, у меня тоже есть подарки.

Когда я через несколько минут опять спускаюсь, у Элен смущенный вид.

— Вы не обязаны, Полина.

— Что вы, наоборот, мне очень приятно.

Я раздаю всем по подарку — их я купила сегодня после обеда — и с волнением жду, пока их распакуют.

Кажется, Мэдди и Людо счастливы получить массаж на двоих в местном спа-центре. Валери и Донован благодарят меня за памятные подарки — ей дамская сумочка в виде кексика, а ему — серый кашемировый шарф.

Я с замиранием сердца слежу, как мой подарок распаковывает Элен.

— «Путеводитель по великолепному Рождеству», — громко читает она, держа в руках новенькую записную книжку в золотом переплете, которую я нашла для нее в книжном магазине и сама написала название.

Внутри записка:

«Рассчитываю на вас — эти чистые страницы вам предстоит заполнить.

Полина и издательство».

— Как это?

— Я позволила себе отправить моему начальству запрос по почте, и могу заверить, что они крайне заинтересованы в издании путеводителя по Рождеству. Вашего путеводителя по Рождеству, разумеется… если вы не против.

— Но… я не смогу написать книгу.

— Мама, уж если кто и достоин написать путеводитель по Рождеству, так это ты! — поддерживает ее Мэдди. — Ты уже двадцать лет только этим праздником и живешь!

Элен пристально смотрит прямо на меня. Ее глаза полны слез.

— Даже не верится, Полина. Не знаю, что и сказать.

— Тебе остается только сказать «да» и садиться за работу, — тихонько подсказывает ей Давид, уже несколько секунд сжимающий мою руку.

— Я… а! Да, конечно, я за! Я о таком и мечтать не могла. — и она крепко обнимает меня. — Спасибо! У меня уже целый ворох идей!

Пока она, вся дрожа от волнения, перечисляет их, а остальные, обступив ее, так и лезут со своими советами, я наблюдаю за Давидом — он пользуется моментом, чтобы раскрыть свой подарок: я купила ему папку для бумаг в коричневом кожаном переплете с его инициалами, выгравированными в правом углу.

— Подумала, что это может тебе пригодиться. После защиты диссертации будешь возить с собой конспекты лекций или складывать в нее свои статьи.

— Какой прекрасный подарок, спасибо. Не стоило, — отвечает он, смущенный, нежно поглаживая кожу переплета.

— Мне только в радость. Я была счастлива закупиться после обеда подарками для всей твоей семьи.

А ведь всего три дня назад я не знала никого из этих людей, и, несомненно, не увижу их больше уже никогда…

— Твой черед, — и он кивком головы показывает на упакованные свертки, лежащие у меня на коленях.

Семейство все еще возбужденно обсуждает план путеводителя по Рождеству. Слышен веселый хохот.

На меня никто не обращает внимания, кроме Давида, и это замечательно. Не знаю почему, но мне всегда очень неловко открывать подарки при гостях. Всегда боюсь выдать не ту реакцию, сморозить что-нибудь глупое.

Приходится предположить, что Мэдди, Элен, Валери и Донован сговорились между собой. Я увезу из Санта-Две-Ёлки четыре одинаковых браслета — серебряных, с подвеской в форме звезды. Улыбаясь от всей души, я нанизываю все четыре себе на запястье.

— Мой подарок сильно тускнеет на этом фоне… Мне очень жаль, — признается мне Давид.

— Внимание важнее всего! — утешаю я, распаковывая его подарок, и обнаруживаю, что это книга. — «Ты обещал жить ради меня» Карен Понт. Да ведь это же новый роман той самой писательницы, которую я читаю сейчас! А ведь сам говорил, что для тебя это все посредственные сопливые истории для девочек!

— Ну, до хорошего детектива Оливье Норека не дотягивает, но, скажем так, это лучше, чем я думал.

— Ого, да книга-то с автографом! — почти вскрикиваю я, открыв роман. — Как тебе удалось?

— Магия социальных сетей. Но я не был уверен, что получу экземпляр вовремя, и купил тебе такой же браслет… — доставая из кармана коробочку, он весело смеется.

Как это ни удивительно, сегодня, несомненно, лучшее Рождество за всю мою жизнь…

Глава 27

Спустя еще четыре часа и ужин

Около половины одиннадцатого вечера мы наконец приходим туда, где будет проходить бал эльфов. Было непросто переместиться после ужина, да еще такого вкусного, что нам пришлось преодолеть все мыслимые и немыслимые законы всемирного тяготения, чтобы съесть побольше. Как и объяснила мне Мэдди, все гирлянды из попкорна, успешно прошедшие устроенный братством придирчивый отбор, сейчас украшают танцплощадку, на которой уже расположился оркестр.

Все перила и ограды тоже украшены множеством зажженных ламп, вид просто великолепный. Тут же установлено немало жаровен, и распространяемое ими мягкое тепло заставляет нас почти забыть о том, что мы под открытым небом, на деревенской площади, а вокруг — настоящие горы.

Мне неизвестно, сколько всего жителей в Санта-Две-Ёлки, но готова держать пари, что почти все они сейчас здесь — столько народу на площади и танцполе, причем один элегантнее другого. Мне вдруг кажется, что я попала в сцену из сериала «Доктор Куин, женщина-врач», и я не удивлюсь, если сейчас услышу, как рождественскую песнь поет голос Грейс.

Замечаю Бенжамена — он приветственно машет нам и добродушно улыбается. Рядом с ним его жена и