Испорченный мед - Обри Тейлор

было выбора, кроме как стоять в стороне и надеяться, что она переживет мучения, которые Ник приготовил для нее. Мое беспокойство за Кайла быстро поглотило все яростные, горячие мысли, которые проносились в моем сознании, когда Я услышал, как кого-то рвёт в медпункте. Комната была в хаосе: постельное бельё, бинты, флаконы, как будто кто-то перевернул всё, ища что-то в панике.

Элла скользнула под массивное, долговязое тело Кайа и стала вытирать его голову холодной тканью, но это не помогало удалить пот, капавший с него.

— Какого черта? — выругался я, положив одежду и подходя, чтобы помочь Сайласу. — Знаешь, что он принял? — спросил я, хватая полотенца из шкафа над собой.

— Нет, — пробормотал Сайлас, пока искал что-то в ящике.

Я смотрел, как Элла пытается расстегнуть Кайлу рубашку. Он лежал у нее на коленях и тяжело дышал. Она гладила его по голове и что-то нежно шептала всякий раз, когда его тело сильно вздрагивало. Я снял пиджак, закатал рукава и сел рядом с ней на колени, чтобы помочь.

Она удерживала Кайла вертикально, пока я помогал снять рубашку с его горящего от жара тела. Элла была практически в трансе, когда она провела руками по его челюсти и горлу, шепча ему что-то, чего я не мог разобрать. Я был в отчаянии. Я чувствовал себя беспомощным, когда Кайл метался, плакал и кричал. Взгляд Эллы метнулся ко мне, ее большие карие глаза слезились и сверкали от страха.

— Персик, — прошептал Кайл, свернувшись в ее объятиях, его крик замер на усталых губах. Я положил руку ему на плечо, потрясенный температурой его кожи.

— Вот, — Сайлас протянул мне холодное, мокрое полотенце, и я помог ему завернуть в него Кайла.

— Не надо, — остановил меня Сайлас, когда я попытался вырвать безвольное, потное тело из рук Эллы. — Оставь его, — приказал он, — пусть его сердцебиение успокоится, прежде чем ты их разнимешь.

— Я никогда не видел его таким, — я повернулся к Сайласу, понизив голос. — Что, черт возьми, происходит?

— Он... — Элла прочистила горло, ее дрожащие пальцы все еще перебирали его короткие влажные волосы. — Он принимает антидепрессанты?

Сайлас молча вскочил, подошёл к шкафу с бумагами и вытащил папку. Он быстро пролистал ее, с настойчивостью просматривая каждую страницу.

— Да. И жёсткие, — подтвердил он.

— Прозак? — спросила Элла.

Я изучал её лицо, когда она закрыв глаза, прижалась подбородком к Кайлу и, будто собирая разрозненные кусочки пазла, наконец, увидел полную картину. Моё дыхание застряло в горле. Жгучее тепло наполнило грудь, словно реальность начала таять, а я всеми силами пытался остаться в ней.

— Кайл, — прошептала она, бережно приподнимая его руками. — Сколько ты выпил?

Она так осторожно взяла его лицо в ладони, что я почувствовал это прикосновение даже с того места, где стоял. Как будто её руки коснулись меня.

— Кайл, — повторила она, и его глаза медленно открылись — мутные, красные.

Она долго вглядывалась в него, прежде чем перевела взгляд на меня и Сайласа. В её глазах было и волнение, и решимость. Она знала, что делает. Она уже видела такое. Или проходила через это. Я не знал точно. Но знал одно — это был взгляд человека, который понимает.

— Ты... — она облизнула губы, — ты специально принял больше?

Ты пытался покончить с собой?

Вот о чем она его спрашивала. Я оттолкнулся от колен, грудь была так сдавлена, что я не мог дышать. Схватив куртку с вешалки, я выбежал из медицинского кабинета. Как я мог не заметить, насколько плохо стало Кайлу? Как я мог пропустить это в собственном брате? Мы не были одной крови, но он был ближе семьи. Он был моим младшим братом. А я не увидел, как он добрался до края и попытался шагнуть за него, надеясь хоть как-то унять боль.

Я ударил рукой по хлипкой двери кладовки, оставив трещину в тонком дереве, и медленно опустился по стене, пока не оказался на полу, с головой между колен. Сайлас нашёл меня там. Не знаю, как долго я так сидел. Не говоря ни слова, он опустился рядом.

— Прости, — вот и все, что я смог сказать.

— Не надо, — Сайлас посмотрел на меня. Он плакал. Я видел его в слезах всего дважды. Его глаза всегда были серо-голубыми, но когда он плакал, они становились почти светящимися. — В этом не было твоей вины, не было моей вины, это даже не вина Кайла.

Я вспомнил ссору. Случай, который указывал огромными красными флагами на мою халатность.

— Мы подвели его, — прошептал я, потирая руки о черную ткань куртки. — Он в порядке?

— Он уснул. Он не принял столько, чтобы... — Сайлас замолчал, — чтобы реально себе навредить.

Сайлас хмуро посмотрел на меня, схватив за лицо, чтобы осмотреть гноящийся порез на щеке.

— Это он сделал? — спросил он.

— Нет. Я врезался в комод.

— Арло, — простонал Сайлас, потирая переносицу. — Когда?

— Прошлые выходные, — я поморщился, когда его палец надавил на воспалённую кожу.

— Он уже воспалился, ты, блять, идиот, — выругался он. — Это же...

— День рождения мамы, — закончил я.

— Где были Лукас и Сойер? — спросил он, уже зная ответ.

— Это неважно, — пожал я плечами. — Мои братья не остановили бы его, даже если бы потрудились явиться ради нее.

— Тебе надо было позвонить мне. Я бы приехал.

— Мне не нужна защита, Сайлас. Но спасибо.

Я чуть не сказал: она не твоя мама, и это не твоя проблема. Сайлас никогда не заслуживал этого яда, не из-за мамы, поэтому я держал рот закрытым.

— Что стало причиной на этот раз?

— Элла, — выдохнул я и почти усмехнулся. Её имя прозвучало, как шутка. Больная, жестокая шутка.

Он промолчал. То ли потому, что знал, что я не хочу слушать. То ли потому, что сам не находил слов. Мы сидели рядом, молча, глядя в пустую стену. И каждый из нас пытался понять, что теперь делать.

— Он пытался покончить с собой, Сай, — голос сорвался, и я чуть не заплакал. Сдерживать это становилось всё труднее. — Как мы скажем тренеру?

— Мы не скажем, — резко ответил Сайлас. — Ты сам подумай, что он сделает, если узнает?

— Отправит его в клинику. Поможет. Реально поможет.

— Отняв у него две последние вещи, которые у него остались? — голос Сайласа стал твёрдым. — Бейсбол — его семья. И собрания. Это всё, что у него есть.

— Собраний недостаточно. Он ходил на них с Эллой. Нас будет недостаточно, — покачала я головой.

— Значит, мы должны сделать так, чтобы стало достаточно.

— Могу ли я его увидеть? — спросил я после долгого молчания. Я был так