Персональное задание для капитана Огоньковой - Анна Миральд

- Я так понял, что рожать от меня ты согласна, - констатирует факт, теперь в его глазах пляшут смешинки, которые он не прячет за маской.

- Отстань и развяжи меня, - толкаю его ногу своей.

- Убегать перестанешь? - вроде лениво интересуется он, но я знаю, что от моего ответа зависит моя свобода. И если я дам слово, нарушить он его не позволит.

- Перестану, - мысленно рычу от досады. - Ты ведь все равно не отстанешь, - ворчу раздраженно, пряча глубоко в душе истинные чувства и эмоции. Мне нравится его настойчивость. С манерами добиваться своего я бы поработала, но в целом он молодец, не сбежал после пары десятков «нет!». Дожал, и я подписала акт о капитуляции.

- Не отстану, - заверяет Гранов. Подтянувшись к ремню, быстро его развязывает. Забирает в свои большие сильные ладони мои руки и принимается нежно массировать пальцы и запястья, на которых остались красные следы. Кровь приливает острыми покалываниями, я морщусь, пытаюсь выдернуть руку, но Александр не дает. Растирает красный след подушечками пальцев, целует, запуская по коже мурашки. Я сижу перед ним голая снизу и в распахнутой на груди пижаме, высвободив руку, хочу прикрыться.

- Не надо, - останавливает меня, перехватывая руку. Стягивает с плеча пижаму, собираясь полностью меня освободить от нее. - Ничего не будет, если ты не захочешь, - уверяет он, а в глазах буря. - Дай мне смотреть на тебя.

- Я замерзну, - сама понимаю, что говорю неубедительно.

- Всю ночь буду греть…

Глава 38

Александр

Сложно прижимать к себе обнаженное тело и делать вид, что тебя тянет спать. Не подозревал ранее, что во мне скрыты резервы мазохизма. Невесело улыбнувшись, продолжаю размеренно дышать, чтобы огненная змейка не догадалась, что выдержка моя висит на волоске, а она своей бессонницей и желанием удобнее пристроить аппетитный зад в шаге от того, чтобы оборвать тонкую нитку выдержки.

Красиво, почти без боя сдалась Олеся. Я до сих пор на подъеме. Во мне звучат громкие октавы ее оргазма. Дурею от нее. С первой встречи околдовала. Теперь пусть не жалуется, что утащу её в свою пещёру.

После нескольких неудачных отношений и не помышлял о семье. Был уверен: не моя тема. Все, что так красиво начиналось, заканчивалось лютым головняком. Решил для себя, что в долгие отношения я больше не играю, а тут накрыло так, что барахтаться и сопротивляться не было смысла. Чувствую, что моя. Принимаю со всеми загонами, которые мне сразу выложили на блюдечке с золотой каемочкой. Не пугает и не отталкивает.

Оковы с нее сорву, прошлое помогу похоронить и научу вспоминать без надрыва и боли. Девочка-то настоящая, чистая. Ее даже профессия не испачкала. Ринулась ведь туда, дурочка, чтобы свою смерть найти. Только кто теперь даст тебе умереть? Жить будешь и давать жизнь другим! Больше никакой агонии, Огонек!

- Лежи спи или я тебя трахну, - перестаю притворяться спящим и честно признаюсь, что согрею, но не так, как договаривались. Сама напросилась. Вертит своим аппетитным задом по колом стоящему члену.

- Мне неудобно, - бурчит и сопит Олеся, но руку со своей талии не убирает. А мои пальцы уже ползут вверх, к груди, которая просто идеально ложится в мою ладонь.

Уже без вариантов, разложу и нежно трахну. А может, и не совсем нежно. Второй раз я свои хотелки на кулак не намотаю.

- Что тебе неудобно? - шепчу на ухо, перекатывая между пальцами сосок. Веду губами по щеке. Она не сопротивляется, не бьет меня по наглой руке, а значит, можно лететь на зеленый свет.

Мне и после легкого износа по мордам не надавали, не расцарапали, а я ждал, что будет грандиозный скандал, и даже готов был, что укажут на дверь. Понятно, что никуда бы я не ушел. Отвоевав часть ее души и тела, я рассчитывал на полную победу. Пора уже Олесе капитулировать. Как оказалось, в отношении нее я не располагаю терпением.

- Спать с мужчиной, - продолжая бурчать, толкается попой, но, уперевшись в каменный член, словно обжегшись, дергает бедра назад. - Я привыкла спать одна, - тон ее становится глуше от смущения.

- А теперь привыкай спать со мной, - ставлю перед фактом. С ней только так. Ослабишь напор, она дернется, словно молодая необъезженная кобылка, и ищи потом ветра в поле. - После завершения операции переедешь ко мне, - добавляю ещё один факт. Я вообще максимально открыт с ней. Сразу выложил все фазы наступления. Конечно, будет возмущаться и отбиваться, но кто позволит сбежать? Я ведь вижу, как она отвечает на мои ласки, как смотрит, как задерживает дыхание, когда я подхожу ближе. Язык тела не обманывает, а ей просто нужно время, чтобы признать очевидное - все взаимно.

- Никуда я не поеду, - не разочаровывает меня, как и ожидалось, выпускает иголки.

- Переедешь и будешь мне детей рожать, - ставлю ещё перед одним фактом.

- Жди! - показывает зубы, но я к этому готов. Пусть порычит. - Твои штаны мне кожу царапают, - зло переводит тему. О потере ребёнка я тоже в курсе, не копаю в том направлении, но даю понять своими действиями и словами, что пора жить дальше, не стоит запирать горе в себе.

- Сейчас мы от них избавимся, - отпускаю Олесю, она пытается откатиться на другой край, но я сразу возвращаю ее на место. - Лежи и не дергайся, - приказываю я. Расстегиваю штаны и стягиваю их вместе с боксерами, не вставая с кровати. На пол летят носки. Я вижу, что взгляд Олеси скользит по моему телу. Останавливается в районе паха, облизав нижнюю губу, она отводит взгляд. Смутил? Сейчас исправим. - Так лучше? - забираю ее в свои голые объятия.

- Я просила снять только штаны! - бурчит, но не вырывается. Мы идем в правильном направлении. Главное - своей довольной мордой не светить, чтобы она не откатила все назад.

- Трусы все равно пришлось бы снять, в них неудобно трахаться, - туша ее возмущение, накрываю губы своими. Проталкиваю между ними язык.

Готовлюсь, что Олеся может его мне откусить за то, что слишком глубоко обнажился, рассказав о своих планах. Удивляет в очередной раз. Раскрывает свои губы, гостеприимно приглашая углубить поцелуй. Пользуюсь по полной. Беру