Иллюзия любви - Валерия Аристова

— И нет никакой надежды? — спросила она тихо.

— Надежда есть всегда, мадам, — сказал врач, — но сейчас ее осталось очень мало. Крепитесь.

Аделаида сделала несколько шагов и подошла к колыбельке. Девочка лежала, открыв глазки. Безжизненно тихая, очень маленькая, с тонкими ручками. Аделаида взяла пальцами ее рученку, наклонилась и поцеловала. Она долго стояла, держа малышку за руку. Девочка тоже не шевелилась.

— Совсем никакой? — это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Надежда есть всегда, — повторил доктор.

Аделаида отпустила руку ребенка, развернулась и вышла из комнаты, чуть не налетев на Рауля, который наблюдал за ней из-за двери.

Ничего не сказав ему, она прошла по коридору, спустилась вниз. Он слышал ее неуверенные шаги по плитам, когда она бежала в сад.

— Совсем никакой? — повторил он своей вопрос доктору.

— Если она доживет до утра, то, возможно, будет жить.

Рауль подошел, вынул ребенка из колыбели, сел в кресло.

— Я клянусь вам, она доживет до утра, — сказал он.

Девочка не шевелилась, все так же смотря перед собой. А потом она закрыла глазки, и уснула, сжав его мизинец крохотной рученкой.

— Давай же, Камилла — шептал он ей, — живи, черт побери! Ты же моя дочь, ты не должна так легко сдаваться!

Проснулся он через несколько часов от какого-то странного звука. Это заплакала спавшая на его руках девочка. Рауль вскочил, бросился искать кормилицу, и, о, чудо, девочка впервые поела, после чего снова закрыла глаза. Рауль не спускал ее с рук, боясь, что если он ее отпустит, то с ней что-то случится. Наутро, а так же на следующее утро, и на утро третьего дня девочка была жива.

И только очнувшись от забот о судьбе малышки, Рауль осознал, что Аделаида исчезла из дома.

"Прошу вас не искать меня, — гласила ее записка, оставленная на столе в ее комнате, — я не могу смотреть, как умирает мой ребенок. Вас я не люблю. Я вас отпускаю. Вы свободны. Я обещаю, что никогда не вернусь к вам, и что вы никогда меня не найдете. Можете жениться, если пожелаете, как будто я умерла вместе со своей дочерью. Аделаида".

Рауль стоял опустив голову, сжимая в руке записку. Потом он медленно подошел к свече, поджег листок, и смотрел, как тот горит, не отпуская его, даже когда огонек коснулся его пальцев. Он закрыл глаза. Сколько прошло времени с их свадьбы? Всего пол года. Ему потребовалось всего пол года, чтобы навсегда разрушить свое счастье.

Осознание пришло слишком поздно. Аделаида оставила его, хотя он был уверен, что у него много времени для примирения с нею. Он продумывал, какие слова подберет, чтобы она перестала смотреть на него, как на врага, что сделает, чтобы заставить ее улыбаться... Она же ушла. Просто ушла, оставив его наедине с запоздавшем раскаянием и полным переосмыслением всего, что раньше было для него ценно.

Услышав от нее признание в любви, он почувствовал себя слишком уверенно, он не боялся потерять ее. Ему до сих пор льстило, что его полюбила самая красивая женщина, та, которую избрал для себя король. Зачем он врал Анне? Аделаиде? Он не помнил. Сейчас он понимал, что ради того, чтобы Аделаида родила девочку в срок, он готов был всегда оставаться верен ей. Чтобы только не видеть, как она сидит в кресле, кутаясь в плед, и раскачивается, в такт рыданиям. Чтобы никогда не держать в руке ее прощальной записки.

Огонь жег пальцы, но он не отпустил бумагу до самого конца, до того, как ее пепел не осыпался на стол. Душевная боль намного сильнее физической.

Глава 26, где Аделаида доверяется морю

Первый месяц Аделаида провела в монастыре кармелиток. Еще больная после скорых родов, она не была в состоянии проделать тот путь, который наметила для себя. Не в силах оставаться дома, не желая смотреть, как навсегда закроются глазки крошечной девочки, Аделаида просто ушла. Она взяла совсем немного денег, и большую часть оставила в монастыре. Ей не нужно было много. Опустошенная и разбитая, она все время проводила в молитве, прекрасно понимая, что Бог никогда не простит того ее поступка, который она намеревалась совершить.

Немного оправившись, она облачилась в серую одежду послушницы, надела черный плащ, и не взяв с собой абсолютно ничего, навсегда попрощалась с матерью-настоятельницей и подругой своей, сестрой Маргаритой. На вопрос, куда же она держит путь, Аделаида сообщила, что хочет немного походить по святым местам, чтобы испросить у святых совета, как жить дальше. Она обманула настоятельницу. У нее была вполне понятная цель.

Капюшон плаща надежно скрывал лицо. Женщину в запыленной одежде, сгорбленную и тихо бредущую куда-то вдаль, никто не замечал. Аделаида ночевала на сеновалах, в дешевых тавернах, где ее не могли бы найти, а иногда просто в лесу под деревом, совершенно не опасаясь за свою жизнь. Если на пути оказывалась церковь или часовня, она заходила туда для молитвы и оставляла монетку. Вскоре стало ясно, что монеток не хватит на всех, и самой Аделаиде есть стало нечего. Это ее не обеспокоило. Расспросив прохожих, она знала, что до цели оставалось не более суток. Доев остаток хлеба и запив его водой из ручья, она сидела у воды, обнимая руками колени. Интересно, увидев ее сейчас, ее, бродяжку, захотел бы Рауль де Санлери познакомиться с ней? Губы ее дрогнули от воспоминаний. За последние дни, бредя по дорогам, уставшая и обессиленная, она перестала думать. Наконец-то мысли оставили ее. Она перестала оплакивать малышку Камиллу, она перестала тосковать об исчезнувшем счастье. Она просто шла. Шаг за шагом. Отдохнув, Аделаида посмотрела на небо, оценив расположение солнца, встала, накинула на голову капюшон, и пошла в сторону большой дороги.

До моря она добралась к вечеру следующего дня. Сознательно удлинив свой путь на много лье, молодая женщина вышла к морю не в Гавре, а там, где за бухтой Святого Михаила был выход в открытое море. Город Гранвиль она оставила немного левее. Был вечер, накрапывал дождь. Аделаида куталась в плащ, понимая, что ей уже не согреться. Серое холодное море с нежным урчанием хищника лизало ее ноги.

Карибское море, говорят, синее-синее. Аделаида закрыла глаза, вдыхая незнакомый запах и подставляя лицо ветру. Ее трясло от холода и нервного напряжения, а так же от того, что она уже больше суток ничего не