Иллюзия любви - Валерия Аристова

Он всегда был одиночкой. Любил ли он Анну де Гравье? Возможно, да. Возможно. В самом начале их отношений. Потом он просто привык к ней, изменял ей, и знал, что она изменяет ему. Но Анна была умна, красива и хороша в постели, ему нравилось проводить с ней время, ласкать ее и слушать последние сплетни. Но нет, он ее не любил. Анна была частью Версаля, но он бы не отдал свою жизнь за ее, как готов был отдать сейчас за то, чтобы хоть раз еще увидеть Аделаиду и убедиться, что с ней все хорошо.

Разосланные во все стороны люди вернулись, сообщив, что Аделаиду никто не видел. Она просто исчезла, будто превратилась в утренний туман. Не зная, жива она или мертва, Рауль довел себя до полного истощения, то начиная бессмысленно бродить по Парижу, то садясь на коня и пытаясь понять, куда могла деться его жена. Он отправился к мадам де Новелье, чтобы узнать, что Аделаида не приезжала к бабушке. Мадам де Новелье он ничего не сказал, изобразив улыбку и сообщив, что Аделаида благополучно родила дочь.

— Надеюсь, вы сообщите эту новость ее подругам, — сказал он, пытаясь понять, где продолжать поиски.

Мадам де Новелье пожала плечами.

— У Аделаиды нет подруг, месье. Она никогда не дружила ни с кем. Так что спасибо за радостную новость. Девочку, я, конечно, возьму, если вы того пожелаете.

— Пока Камилла очень слаба. Доктор не позволяет перевозить ее. Как и Аделаида, — добавил он.

Ничего не добившись, а только расстроившись, увидев места, где был так счастлив с Аделаидой, он вернулся в Париж. Камилла за это время немного подросла и стала напоминать нормального ребенка, и Рауль вздохнул спокойнее. Когда ему стало нужно чувствовать себя необходимым? Заботиться о ком-то? Тем более, вскакивать по ночам, если его дочь просыпалась в своей колыбели, хватать ее на руки и следить за всеми манипуляциями, которые с ней производили няни.

Наверное, он сошел с ума. Рауль оставновился у премной короля, ожидая, когда его пригласят войти.

— Рауль...

Легкая рука легла ему на плечо, обжигая, как огнем. Он обернулся.

Анна стояла перед ним, такая же красивая, как и всегда. На ней был темно-синий бархат, расшитый золотом и ожерелье, которое он когда-то давно преподнес ей на какой-то праздник.

Рауль поклонился, стиснув зубы. Он ненавидел ее, подозревая, что Анна специально подстроила все так, чтобы Аделаида увидела их связь... Она наверняка была в сговоре с маркизом, принесшим записку, и о чем-то долго говорившем с Аделаидой в ее комнате. Сыграно, как по нотам. А он... а он лишился единственной женщины, которую любил, и которая любила его.

— Ты еще сердишься, Рауль? — Анна встала рядом.

Он кинул на нее взгляд. Внутри не было ничего, кроме злости, будто остальные чувства все умерли, и он разучился испытывать их навсегда.

— Да.

Она замолчала, но не отошла. Тут дверь распахнулась и их пригласили к Его Величеству. Двоих. Пропуская даму вперед, Рауль удивленно вскинул брови. Что нужно от них королю? Человеку, которого он ненавидит еще больше, чем ненавидит Анну...

...

Луи сидел за столом, поставив локти на столешницу и положив на ладони подбородок. При виде входящих он поднялся, и смотрел, как Анна делает реверанс, будто погружаясь в волны своего синего платья. Рауль поднял глаза, и взгляды их встретились. В прохладной комнате стало жарко. Он выпрямился, стараясь сдержать ненависть. Чистую, ничем не замутненную ненависть, которую испытывал к монарху. Наверно, это государственная измена, подумал он, так ненавидеть короля. Но руки чесались достать шпагу и наконец-то убить его. Вонзить клинок в сердце, чтобы увидеть его кровь. Наверняка потечет голубая кровь, синяя, как платье виконтессы или мантия Бурбонов.

— Ваши интриги привели к тому, что мадам де Санлери куда-то исчезла, — король прошелся по комнате, по своему обыкновению заложив руки за спину.

Рауль сжал пальцы в кулак.

— Вы оба переполнили чашу моего терпения, — продолжал Луи, — тебе, Рауль, и так было многое прощено только за твои предыдущие заслуги. Но я подозреваю, что ты куда-то спрятал Аделаиду, и мне хотелось бы, чтобы эта женщина через неделю оказалась в павильоне с розами. Ты же должен отправиться за море и приступить к исполнению своих обязанностей.

Рауль с трудом сдержался. Сердце билось где-то в горле, мешая дышать.

— Сир, я не знаю, где моя жена. Она покинула меня и исчезла из Парижа.

Голос его звучал ровно, и Рауль поздравил себя. Многие годы в Версале не прошли даром.

— Так вам лучше узнать, где она, Рауль.

— Да, сир.

Повисло молчане.

— Если через неделю Аделаида не появится в Версале, я отправлю вас в Бастилию до того времени, как она все же соизволит появиться. Я ясно выразился?

Взгляды их снова встретились.

Красная или синяя? Рауль досчитал до трех, потом еще раз, и еще. Наверняка синяя. Не может быть красной крови у такого человека, что выше любого смертного в своем величии. И в своей наглости.

— Да, сир, все ясно, — сказал он.

Он не позволит упечь себя в тюрьму, когда должен быть рядом с дочерью. Камилла умрет, если он отлучится надолго. И даже мадам де Новелье не сможет выходить ее.

— Вы знаете, где Аделаида? — король буравил его взглядом.

Рауль спокойно выдержал взгляд. Потом покачал головой.

— Нет.

— Все, что вы знаете, станет известно и нам, как только вы окажатесь в застенках Бастилии, — голос Луи прогремел на весь кабинет.

Наверняка за дверью тоже слышали, как король угрожает пытками бывшему фавориту. Рауль практически видел, как улыбки возникают на лицах придворных, столько лет ненавидивших его за высочайшую милость.

— Я ничего не знаю, сир, — повторил Рауль, — я бы сам был рад узнать, где мадам де Санлери.

Король усмехнулся и повернулся к Анне.

— Вам, мадам, я приказываю оставить двор, — сказал он, — до последующих распоряжений.

Анна побледнела, и упала на колени, умоляя Луи пощадить ее.

Рауль смотрел, как плачет Анна, но сердце его не дрогнуло. Он не пытался снять с себя вину за то, что произошло с Аделаидой, но Анна сделала все, чтобы разрушить его жизнь, Анна была частью этой мерзкой интриги, в которую он был втянут по собственной глупости.

Покинув