Истинная зайка для ректора - Анна Флор

Бросив нервный взгляд на явно теряющего терпение Жреца, перевожу взгляд на зал. Несколько сотен людей с жадностью ждут моей речи.

И вновь впиваюсь взглядом в невозмутимые, спокойные синие океаны напротив. Родгар ободряюще улыбается и разрешает:

— Импровизируй, зайка.

И я, выдохнув, крепче сжимаю его ладонь в своей.

— Я, Аннабель, принимаю тебя, Родгар, как моего законного мужа, и клянусь любить, уважать и поддерживать тебя во все времена...

Кажется, в клятве были слова о чешуе дракона. Наверняка про старость! — подсказывает радостно внутренний голос, нашедший выход из ситуации.

-...даже тогда, когда ты выйдешь в отставку и у тебя начнут выпадать чешуйки, и хвост начнет нервно дёргаться и менять направление.

Кажется, нервно дёргается глаз у Жреца в этот момент.

А теперь скажи что-нибудь про его дракона! — не унимается внутренний голос. — Там говорилось о здоровье! Точно!

-...обещаю подавать тебе зелье от изжоги, если твой дракон съест рыцаря или протухшую овцу, — продолжаю, облизав сухие от волнения губы.

Уголки губ Родгара дёргаются вверх.

Бросаю беглый взгляд на зал зачем-то. И там замечаю, как Китти, подсеочивгая с места, вдруг начинает угощать рядом сидящих пряниками. Магистр Найтан Ромаро, ставший пару месяцев назад ее супругом, со зловещей улыбкой раздает другому ряду зефир.

-...и вероятно больше не буду проклинать тебя чужой выпечкой, — с нажимом произношу я, понимая, что Китти пытается спасти положение, отвлекающим маневром.

Китти оборачивается и машет мне рукой, чтобы я продолжала говорить, пока я с обреченностью смотрю на то, как наступает эффект от съеденных гостями десертов.

Я лишь наблюдаю, как магистр Ромаро поддерживает свою жену, что с энтузиазмом уже подбегает к другому ряду.

-...обещаю, что больше не буду трогать Жезлы неясного происхождения, — вновь перевожу взгляд на передние ряды, где Его королевское Высочество сменяет один маг-транспарант с подсказками клятв, на другой.

Это было идея принца, вернувшего себе свой человеческий облик. И зря я прочитала вслух подсказку. Ой, зря...

-...и обязательно посажу кукурузу на твоей мог... - осекаюсь на последнем слове, с возмущением смотря на тетушкин транспорант.

Не буду я это говорить, тетушка! — с немым укором смотрю на улыбающуюся и прослевшуюся родственницу. Она приветливо машет мне со второго ряда.

Вот уж где подвоха не ожидала, так это от моей пожилой тётушки!

Она, к моему сожалению, прониклась идеей принца и пришла меня поддержать, как и он.

— Это, кажется, не совсем то, что прописано в клятве, — произнесит Жрец, судорожно листая книгу Судеб под воцарившейся хаос в Храме Любви.

Родгар невозмутимо приподнимает мою ладонь и одаривает нежным поцелуем, неотрывно смотря в мои глазая.

— Потрясающая и очень обнадеживающая клятва, моя дорогая зайка, — мягко произносит Родгар, нежно поправляя прядь моих волос, заводит ее мне за ухо. — Я бы и то не смог сказать лучше.

Громкое хмыканье Жреца прерывает нашу идиллию. Он делает свои пометки на страницах книги, явно обдумывая, как вести продолжение ритуала.

— Господин Родгар Д'Альерри, — вероятно, ваша часть клятвы, — Жрец промахтваер уголком золотой рясы вспотевший лоб. — Постарайтесь не отступать от шаблона.

— Непременно, — оскаливается Родгар.

И, под аккомпанемент рушащегося потолка, в который вылетела одна из гостей в виде гигантской тяжёлой гусеницы с крохотными крыльями феи, продолжает:

— Я, Родгар Д'Альерри, принимаю все то, что ты принесешь в наш союз, и клянусь быть твоей опорой при обороте в пушистое исчадие Изнанки и при возвращении в обнаженное и уязвимое человеческое совершенство, — взгляд Родгара тут же с нежного меняется на заговорщический.

А на моих губах расползается благодарная и ласковая улыбка.

-... клянусь подкладывать твоему кролику отборные военные документы и военные документы других государств, — с теплотой говорит мой Истинный. — Клянусь обучить тетя всем премудростям обращения с Жезлом Любви...

На этих словах книга судеб у несчастного Жреца падает с грохотом на пол.

Правда, грохота почти не слышно за происходящей суматохой в Храме, которую блага ради устроила Китти с потирающим руки Найтаном.

— Господа, прошу вас, сосредоточьтесь, — умоляюще бормочет растерявший весь запал Жрец, уныло разглядывая хаос вокруг. — Генерал Д'Альерри, это важный священный момент!

— Мой Жезл не менее священен, — цедит Родгар, бросая предупреждающий взгляд на поникшего жреца.

К счастью, артефакт Жезл Любви вернулся к генералу уже на следующий день после того, как принц вернул себе свой человеческий облик.

Разумеется, после слизня я решила, что с фамильярами покончено. Больше никаких фамильяром!

— Хозя-я-яин, — завывает умертвие Родгара, шаркающей походкой направляясь к нам. На белом блюдце он несёт наши кольца к алтарю.

Даже умертвие сегодня празднично выглядит: где-то раздобыл фрак и шляпу.

— Говорила мне матушка, надо идти в гашантерейщикт, — ворчит Жрец промакивая салфеткой поступивший на лбу пот.

Когда Родгар завершает свою часть клятвы, я уже не придаю значения тому, как в храм врывается кукурузная армия Родгара с его поля в Лирии, одетая в мундиры и с бронебойными кукурузинами наперевес.

Все происходящее кажется таким неважным.

Ведь у меня есть мой Истинный. Моя защита, опора. Моя любовь. И я ощущаю себя рядом с ним в безопасности, прекрасно зная, что он не позволит произойти непоправимому.

Теплота надо удается в груди, распускается ярким цветком, и от этого где-то в области солнечного сплетения "порхают бабочки".

Весь мой мир, такой громадный и необъятный, сужается до одного единственного и важного мне человека — до генерала. Генерала, чьей Истинной я стала благодаря конфетам Ромаро, что сейчас смеётся по-злодейски. По вине слизня, который оказался принцем моего государства, потерянным десяток лет назад.

И даже неважно, что обломки от крыши, через которую пикирует вниз обратно гусеница, сыпятся на нас с Подгаром. Он играюче и с лёгкостью отводит обломки в стороны своей магией.

— Я люблю тебя, зайка. Ты даже церемонию сумела украсить, — Родгар притягивает меня к себе, его ладонь ложится на мою поясницу и то и дело норовит сползти ниже.

Губы генерала находят мои и одаривают жадным, требовательным поцелуем, словно генералу плевать на все приличия и этикет.

— Господа, кольца! Ритуал ещё не завершен, — почти рыдает Жрец где-то неподалеку, прячась за алтарем. — Э-эх! Да в Изнанку всё это, я увольняюсь!

Но поцелуй лишь закрепляет ритуал и на наших предплечьях уже образуется золотистая метка брачных уз священного союза.

Когда Родгар отстраняется, в его глазах полыхает целая бурям эмоций: от щемящей нежности до голодной похоти.

— Предлагаю не ждать ночи и устроить брачный день, — плотоядно оскаливается мой генерал, сгребая меня в охапку, как единственное сокровище этого мира...

* * *

Пять