Не говори ни слова - Сейбр Роуз

Приподнявшись на локте, я пытаюсь сесть, но терплю неудачу, когда боль останавливает меня.

— Тогда отпусти меня, — умоляю я. — Открой эту дверь. Освободи меня.

Он встает с кровати и меряет шагами комнату, его мышцы напрягаются при каждом резком движении. Он красив даже сейчас. Линии его тела идеально очерчены, как будто Бог уделял ему особое внимание, когда создавал его. Я хочу ненавидеть его, презирать за то, что он сделал, но в то же время он — мой единственный источник утешения. Моя единственная надежда.

— Я не могу, — говорит он и направляется к двери.

— Райкер! — Зову я.

Однако он не оглядывается. Он не сомневается. Он решительно распахивает дверь и выходит, а спустя несколько мгновений на камере вновь загорается красная лампочка.

ГЛАВА 21

РАЙКЕР

План Марселя по усмирению Мии просто великолепен, хотя я бы никогда ему в этом не признался. Однако наблюдать за его действиями непросто. Марсель, кажется, испытывает нездоровое удовольствие, причиняя боль девочке. Это видно по его блестящим глазам, по тому, как он облизывает губы, по его неумолимой ухмылке.

Я не знаю, восхищаться ли мне его навыками дрессировки или испытывать отвращение. Стар же проявляет безупречную покорность. В ней нет ни капли сомнения, она не вздрагивает и не хнычет. Кажется, она смирилась со своей судьбой.

Хотя я и раньше видел таких девушек, но никогда не сталкивался с подобным. Я не могу понять, что находят привлекательного в полном подчинении, безжизненном взгляде и вынужденном повиновении, но Марсель явно получает от этого удовольствие. Его не смущает происходящее, и это вызывает у меня отвращение.

Когда Марсель вынимает свой член, я останавливаю его. Мне не нужно этого видеть. Я не хочу этого видеть. Всё это вызывает у меня смятение, но, видя ужас в глазах Мии, я начинаю надеяться, что смогу достучаться до неё. Я надеюсь, что она поймёт, что может с ней случиться, и предпочтёт подчиниться, чтобы избежать страданий, подобных тем, что переживает эта девушка.

После того, как Марсель продемонстрировал покорность Стар, я подхожу к Мии, мысленно умоляя её выслушать меня и поступить так, как будет лучше для всех нас. Она сидит на земле, куда я её притащил, но в её позе нет ничего, кроме покорности. Когда я приближаюсь, она закрывает глаза и делает глубокие вдохи как будто, если она сосредоточится, то сможет заставить себя уйти отсюда.

Если бы всё было так просто…

— Не говори ни слова, — приказываю я, и она должна была встать на колени, держа руки там, с глазами опущенными в пол. Она знает это. Она делала это много раз раньше.

Но на этот раз она не подчиняется.

Я сдерживаю раздражение, которое поднимается внутри, и повторяю приказ:

— Не говори ни слова.

Это странное чувство — ждать, когда она подчинится. Часть меня возмущена тем, что она добровольно делает простую вещь такой сложной. Другая часть восхищается тем, что в ней есть огонь, способный противостоять. Но я знаю, что это ненадолго. Она была слишком нежна со Стар, когда мы бросили её туда. Слишком обеспокоена. Она ни за что не будет сидеть сложа руки и смотреть, как я даю Марселю добро.

Я киваю ему, и он, не раздумывая, поднимает руку и наносит Стар удар по лицу за неповиновение Мии. Он бьет сильно, и на лице Стар выступает кровь. Я с любопытством наблюдаю за Мией, которая, дрожа, стоит на месте. Марсель, удерживая руку в воздухе, ждет, когда Мия подчинится, но она не опускается на колени. Вместо этого она предпочитает видеть страдания другой девушки, чем встать на колени перед нами. Марсель наносит еще один удар, и на этот раз кровь течет сильнее.

— Не говори ни слова! — Шепчу я, пытаясь сдержать гнев. Все, что от нее требуется, — это встать на колени. Я не прошу многого. Это не то, что может причинить ей боль, но она все равно отказывается.

Марсель безжалостно избивает девушку, снова и снова нанося ей удары. Она падает на землю, и он начинает пинать ее. Мне приходится сдерживаться, чтобы не остановить его, но каждый удар причиняет ей боль. Это ужасно. Мысль о том, что он получает удовольствие от происходящего, лишь усиливает мою ненависть к нему.

Девушка скорчилась на земле, беззвучно плача. В маленькой камере слышны лишь сердитое ворчание Марселя и удары его ботинок. Мои кулаки сжаты по бокам, а зубы стиснуты так, что боль пронзает челюсть. И вот, наконец, Мия бросается к девушке, закрывая ее своим телом, умоляя Марселя остановиться.

Я чуть не падаю на пол от облегчения. Но она все еще не выполнила свою задачу, и я оттаскиваю ее в сторону. Она наблюдает, как Марсель продолжает наносить девушке еще два или три удара, а затем встает на колени, принимая нужную позу и выкрикивая слова, которые должна была произнести.

— Мне приятно подчиняться тебе! — Ее голос эхом отражается от стен, но Марсель уже не обращает на это внимания. Он продолжает наносить удары, не замечая ничего вокруг.

— Мне приятно подчиняться тебе! — Снова кричит она, на этот раз глядя прямо на меня с широко раскрытыми глазами, моля о прекращении этого безумия.

Только когда я громко требую от Марселя остановиться, он прекращает. Его грудь тяжело вздымается от напряжения, а когда он смотрит на меня, в его глазах появляется возбуждение. Неудивительно, что Старший говорит, что он один из самых эффективных тренеров. Он получает от этого удовольствие. Слишком большое удовольствие.

— Ползи! — Мой голос лишен гнева, но она повинуется без колебаний. Она ползет, раздвигая колени.

Она смотрит на меня, и в ее глазах читаются страх и отвращение.

— Ты можешь идти, — говорю я Марселю.

Но прежде чем он успевает это сделать, он приближается к Мие, и я чувствую, как моё тело напрягается. Он уже не раз проявлял интерес к ней, просто чтобы позлить Джуниора. Я готов к тому, что он протянет руку и коснётся её, что даст мне оправдание, в котором я так нуждаюсь.

Однако вместо этого он плюёт в её сторону. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не схватить его за горло и не прижать к стене. Он угрожает ударить её, и, несмотря на слова, которые срываются с моих губ, часть меня желает, чтобы он это сделал. Просто чтобы у меня была причина для реакции. Но он знает, что лучше не провоцировать меня.

Как только они уходят, я присаживаюсь на корточки,