Приговоренный жених - Александр Евгениевич Владыкин

гном выкатил свои пожелания, и мой родственничек сначала покраснел, затем побелел и завершил все нежно-зеленым оттенком на лице. От возмущения. И даже я, не особо понимавший, о чем идет речь, на этот раз сразу въехал. Этот Грумс просто совсем обнаглел. Потому что хотел он следующего:

— Сокращения налогов (для гномов, естественно) — вдвое;

— Введение еще одного гнома в совет по торговле и ремеслу при герцоге, чтобы теперь там было пять гномов и пять представителей от людей, то есть равное количество. Плюс лишение меня (герцога) права решающего голоса при возникновении в совете споров;

— Предоставление гномам разрешения самостоятельно реализовывать свои товары, а не только через назначенных для этого герцогом купцов;

— Обеспечение снижения цен на продукты для поселений гномов особым указом герцога на треть (то есть доплачивать за них придется из моей казны, потому как никто из купцов в здравом рассудке ничего гномам дешевле, чем другим, продавать, конечно, не будет);

— И, наконец, отмена введенного еще Огюстом права первой брачной ночи.

При озвучивании последнего пункта, надо сказать, даже всезнайка Родрик слегка подобалдел. Если это право и существовало, то о нем все давно уже забыли, и не позарился бы ни один из моих предков на гномок. Видел я их, когда они на стол накрывали. Может быть, Огюст был извращенцем в добавок к темной магии?

В общем, только этот параграф и оказался приемлемым без споров. Остальные вызывали резкие возражения дядюшки, который чуть слюной не брызгал от возмущения. Но нашла коса на камень. Дядюшка бесновался. Гном сохранял олимпийское спокойствие, всем своим видом демонстрируя, что не собирается двигаться ни на миллиметр. Переговорный тупик, однако.

И тут в дело вступило мое тайное оружие — моя рыбка-птичка-зайчик Изабелла. Она медленно поднялась со своего места и произнесла длиннющий монолог, который поверг Родрика и меня в изумление, а Грумса в неизбывную печаль о несбывшихся надеждах.

— Я, — начала она. — Принцесса Турвальда и невеста его светлости герцога Ричарда — Изабелла. Между своим отцом, королем Турвальда, императором и моим будущим мужем я выбрала своего будущего мужа, которому принесла клятву верности (это она так ту спорную церемонию, которую ее папаша провел, интерпретировала, догадался я). И теперь интересы герцога Ричарда и Юма стали и моими кровными интересами, и я все сделаю для их процветания. Но ваша позиция, метр Грумс, сейчас ставит блестящие перспективы моей новой родины под угрозу, и вот какие простые и понятные истины я хочу до вас донести.

А затем мы втроем выслушали лекцию по средневековой политэкономии и геополитике. Сводилось все к тому, что если принять требования гнома, то сначала казна герцога опустеет, потом из-за ослабевшей верховной власти Юм придет в упадок, а в результате управление пока еще независимым герцогством неминуемо попадет в руки к Турвальду и империи. И тогда… Тогда и начнется самое страшное. Тогда будут претворены в жизнь те планы, которые уже разработаны. И их деталями Изабелла откровенно поделилась.

— Вся торговля Юма переходит к имперским купцам;

— Цены на продовольствие повышаются для гномов вдвое;

— Маги Юма перейдут под власть совета архимагов при императоре, а те в пять раз увеличат стоимость зарядки огненных артефактов, без которых все кузницы гномов просто встанут (с деревьями в горах не густо, а каменный уголь в этом мире или не нашли, или его нет, или еще не сообразили, как его можно использовать);

— Все, произведенное гномами, получит статус имперского заказа и должно будет продаваться по фиксированным ценам (чисто символическим) тем самым назначенным императором купцам;

— Любое самоуправление (тут гном особенно напрягся) будет упразднено, и над гномами будет поставлен специальный представитель от императора.

В итоге гномы будут нищими, бесправными и работать им придется за одну похлебку, да и ту жидкую.

Еще вопросы, любезный Грумс, будут, почему вам следует ради своего же выживания всеми силами поддержать герцога Ричарда, который такого беспредела не допустит?

Нет, вы, конечно, можете не вмешиваться в спор законного герцога с узурпатором Сиверсом, но это означает только то, что, почувствовав свою силу, предатель граф пойдет на развязывание гражданской войны, которая принесет разорение и даст внешним врагам возможность вторгнуться в Юм. И в любом случае Сиверс проиграет. Или потерпит поражение от законного герцога, или, будучи ослабленным после борьбы со мной, от армии Турвальда и империи.

И единственный выход из ситуации — это во исполнение древней клятвы без каких-либо условий оказать помощь мне. Тогда, увидев, что его позиция заведомо проигрышная, граф Сиверс мирно уступит мне мой законный трон, и в Юме навечно наступит тишь, гладь, да благодать. И, конечно, я потом в благодарность и от всей широты моей герцогской души доказавших мне верность подданных вознагражу.

Занавес. Все расходятся. Нет, Грумс сразу на все не согласился, взял время на подумать, но было видно, что он спекся и особо торговаться теперь не будет.

Вечером в самом большом помещении поселения, и это оказалась не обеденная зала замка, а специально построенный для таких случаев дом типа каменный сарай состоялся торжественный ужин в честь прибытия славного герцога Юма Ричарда.

И я в очередной раз убедился, что никогда не надо судить по людям (и гномам, а особенно гномкам) по первому впечатлению, и узнал, что некоторые особенности гномов писателями в моем мире были угаданы очень верно.

Начну со второго утверждения. То, как гномы пьют, достойно поэмы и жесточайшего осуждения со стороны всех поборников здорового образа жизни. Едва мы разместились за длиннющим столом (меня и мою самопровозглашенную невесту усадили на почетные места в торце), как сын старосты, которого незатейливо звали Грум, поднес мне кубок «настоящей гномьем настойки». Увидев это, Родрик, который сидел по левую руку от Изабеллы и до меня дотянуться не мог, стал делать мне отчаянные знаки, чтобы я только пригубил этот напиток. Но я решил погусарить и, выдохнув, как это полагалось в моем прежнем мире, одним махом опрокинул кубок в себя. Самогон паршивый пили когда-нибудь? А самогон на карбиде? Нет. Я один раз пил на сборах. Самбисты у какой-то местной нарушительницы закона прикупили и меня угостили. Никому не посоветую.

Поднесенный мне напиток был не лучше. Гномы застыли в ожидании, что я сейчас завалюсь под или на стол, а Грумс (это который староста, а не его сын — тот Грум) испуганно привстал со своего места. Быть обвиненным в изощренном убийстве герцога в первый же день его визита, ему