Светлячок и Соловей - Полевка

пару попугайчиков. Олли, его дыхание, тогда был еще маленьким и жил в доме родителей, пока не вошел в возраст. Так вот, ребенок играл с птичками, кормил их с руки, а потом как-то забыл закрыть клетку, и птички улетели. Это случилось, как раз накануне отлета Олли на учебу, и поэтому на пропажу не обратили внимания. Одни слуги решили, что Олли забрал птичек с собой, а другие даже и не знали, что попугайчики пропали. Так вот, - Айдан расправил юбку и улыбнулся внимательным слушателям. - Птички улетели во фруктовые сады и там прижились. Работники время от времени слышали чириканье, и порой замечали красивых птичек, но они думали, что это надо для деревьев, и поэтому не беспокоили их. Попугайчики свили гнезда среди постоянно плодоносящих деревьев и стали активно плодиться. Хани тогда забеременел альфочкой и не уходил далеко от дома. Садами занимался его помощник, который тоже считал, что от красивых птичек не может быть беды. К тому времени, как Хани родил малыша, и наконец, решил осмотреть дальние сады, среди деревьев летало несколько стай ненасытных пернатых. Они портили фрукты и молодую кору деревьев.

Серенити удивленно приоткрыл свой хорошенький ротик и смотрел на селафь, как на сказочника.

- Хани был в ужасе! - Айдан улыбнулся, видя такую реакцию на свой рассказ. - Айюб велел устроить облаву на попугайчиков. Жители города, в основном женщины и дети, пришли с бубнами и трещотками и устроили в садах настоящий тара-рам. Птички испугались и стали заполошно летать среди деревьев, но им не давали рассиживаться в ветвях и сгоняли, как только видели. В итоге птички падали от усталости на песок, дети их подбирали и рассаживали по клеткам. Вот так в городе появились попугайчики. Их увидели караванщики и развезли по всей планете. А жители опять заработали золото на ровном месте! Так что, те попугайчики, которые жили у тебя в комнате, были потомками тех, кто портил фрукты в садах Хани! Хоть и красивые, но по факту - вредители! А соловей, может и невзрачный с виду, но когда ты услышишь, как он поет, то забудешь обо всех своих бедах и будешь счастлив! Так что, не суди птичку по оперению, а человека - по словам. Суди о человеке по его поступкам, а не по пустой болтовне!

Видя, как наливается обидой лицо супруга, и как он упрямо отворачивается, Джабаль понял, что во всем рассказе был какой-то тайный смысл, только он его так и не понял. Он вздохнул, но все же решил кое-что осторожно уточнить.

- Тебе понравился праздник, хабиби? Мне казалось, что ты чем-то недоволен. Ты обиделся на кого-то? Кто тебя расстроил?

Серенити вспомнил, как испугался и расстроился, когда решил, что Соловей любит другого омегу, но не говорить же об этом мужу? И, вообще, после того, как «нефритовому жезлу» эмира все омеги пели дифирамбы, то стоило бы перевести стрелки на самого Джабаля.

- Ты! - Сернити посмотрел на мужа с явной обидой. - Ты обидел! Мне все уши прожужжали, какой ты могучий и неутомимый в постели, муж-ж мой! Мне было очень неприятно, что чужие омеги говорят о том, как ты ублажал кого-то, и как их радовал! Расписывали твой «нефритовый жезл страсти» во всех подробностях! И вообще, почему нефритовый? Нефрит же зеленый?! Разве у тебя зеленый…? Ой! - Серенити испуганно закрыл ладошками рот, и с удивлением увидел, что альфа смеется.

- Любовь моя! Ты меня ревнуешь! - отсмеялся Джабаль, но видя смущение на лице супруга не мог перестать улыбаться. - Любовь моя, разве я не доказал тебе, что мне никто кроме тебя не нужен? Я так давно искал именно тебя, и теперь не могу налюбоваться на твою красоту! Все остальные омеги просто песок под твоими ногами! - Джабаль смущенно посмотрел на взрослого омегу и добавил. - Простите, Айдан, но для меня нет человека дороже Абаля!

Селафь снисходительно махнул рукой в ответ, мол, ничего страшного, он все понимает, и достал платочек, чтобы промокнуть слезы с глаз, так умильно смотрелась эта парочка. А Серенити вдруг потупился и зарделся, как маков цвет. Джабаль решил, что пора действовать и осторожно подошел к омежке. Он бережно приподнял пунцовое личико и заговорил тихо, почти шепотом, чтобы не спугнуть робкого олененка:

- Ангел мой, твой нежный голос притягивает меня все сильнее! Свет души моей! Красота твоих глаз поражает, восхищает и сводит меня с ума. Я могу думать только о тебе. Я знал много омег прекрасных, как звезды, но они все померкли, когда ты, солнце мое, появилось на небосклоне и осветило мою жизнь! О, свет очей моих! Сладость твоих губ позволяет мне жить дальше, заставляя все время произносить твое имя! Твой запах сводит меня с ума и наполняет мою душу радостью, ибо я нашел тебя.

Серенити слушал, широко распахнув свои удивленные глазища, он всегда мечтал, что ему однажды скажут такие красивые слова. И вот взрослый альфа говорит так красиво, будто плетет кружево из слов. Он хотел бы записать их, чтобы потом перечитать их еще раз и насладится их журчанием. А сейчас его сердечко попало в паутину слов и глухо билось в ожидании продолжения. Глаза закрылись, не в силах выдержать пылающий взор альфы, а губы сами потянулись навстречу волшебству.

Джабаль приобнял омежку и с нежной улыбкой склонился, даря самый кроткий и невинный поцелуй. Как будто не было неистовства объятий и страстных поцелуев во время спонтанной течки. Как с чистого листа, будто их губы впервые соприкоснулись с нежностью и робкой надеждой.

Альфа понимал, что надо остановиться и удержаться на этом хрупком мостике первого прикосновения, но Абаль вздохнул и слабо застонал от переизбытка впечатлений. У Джабаля от этого просто тормоза сорвало, и он прижал к себе супруга, уверенно врываясь в беззащитный рот. Серенити сразу напрягся и попытался сцепить зубы, чувствительно прикусив альфу за язык. Джабаль отпрянул, но было уже поздно, омежка вырвался из объятий, как из западни. В его глазах сверкали слезы от обиды, как будто муж его обманул и вместо леденца сунул в рот пчелу!

- Прости, я не хотел тебя напугать! - Джабаль выглядел виноватым. - Я так давно хотел поцеловать тебя и вот не удержался! Только не плачь, я просто умру, если ты заплачешь!

- Ж-живите долго, муж-ж мой! - прошипел Серенити, и резко развернулся,