Притворись моей любовью - Карина Семёнова

Я перевёл взгляд на небо. Скучно. Скучно. Скучно. Поджечь, может, что-нибудь? Так вонять будет, сюртук и брюки испорчу. И если кто-нибудь сдохнет, опять придётся стоять на похоронах. Надо что-то повеселее.

Я спрятал руки за спину и незаметно сделал пару движений. Пришлось потрудиться, всё-таки непривычная мне магия, но когда закончил, в небо взмыли большие сверкающие пузыри. Ага, фейри заинтересовалась, как зачарованная смотрит. Любит блестяшки? Как все женщины. А если добавить эффектов? Я прошептал заклинание, один из пузырей поплыл к Урлах-Тору, завис над ним и с громким «бам!» лопнул. Блёстки посыпались на ректора, а голос превратился в писк. Совсем другое дело: все вокруг ожили — кроме Галгалеи, разумеется, — заулыбались, заиграли, как дети.

Откуда ни возьмись, появились мурлоксы. Они самозабвенно охотились за пузырями, нарушая и без того сомнительный порядок. Я с любопытством взглянул на Элкатара. Ну что, фиолетовый, рискнёшь этикетом и протоколом, начнёшь их собирать? Конечно, нет. Дроу слишком дорожат церемониалом и впечатлением, которое они производят.

В толпе поднялся неясный гул, а потом и смех. «Голая!» «Смотрите, смотрите!» «Ну и шуточки!» Одна из девиц оказалась стоящей без платья, в своеобразном нижнем белье, которое больше напоминало скромные лоскутки ткани и совсем не скрывало природных богатств студентки. Тут на похоронах всегда так? Чудесный сюрприз испортил МакКоллин: метнулся к девушке и укрыл своим сюртуком. Ну вот, похороны только налаживаться стали. Кто его просил портить представление?

Комендант через пару минут смог усмирить толпу, и ректор снова принялся за речь. Бесконечную, бесконечную речь... Где, в конце концов, Кадум? Я только ради него сюда явился. Найду — припомню. Я уже продумывал планы отхода, как слух уловил знакомые визгливые интонации:

— Что тут происходит?! Я всех уволю! Что за балаган вы тут устроили?!

Пара шагов в сторону, и я смог лицезреть, как призрак Галгалеи сидит в гробу и рассматривает собственный труп.

Я готов был зааплодировать. Беру свои слова обратно, замечательно, что я пришёл. Давненько я не был на таких забавных похоронах.

— О демоны, — провозгласил Урлах-Тор пискляво. — Моя Галгалея.

Опять я виноват. Но нет, в этот раз я ни при чём. Сам удивляюсь.

Камнегрыз очнулся первым, раскричался, чтобы кто-нибудь отвлёк внимание от гроба и призрака. Ну это просто праздник! Я бы мог Мымру упокоить и развеять, но не стал: я же не дурак такого развлечения лишаться. Просто сложил руки на груди и стал ждать.

Ждать пришлось недолго. Один из студентов, рослый маг из боевиков, бросился к знакомой преподавательнице — симпатяшке-оборотняшке — и вытянул её из толпы.

— Согласна ли ты стать моей женой?

Предложение руки и сердца на похоронах! Какая романтика! Браво!

Ректор, казалось, собрался потерять сознание и больше никогда его не находить. Студенты в почётном карауле замерли от ужаса каменными изваяниями, разглядывая вопящий призрак Галгалеи. Пузыри продолжали лопаться, осыпая всё вокруг блёстками. Студенты смеялись и пищали весёлые песни. Новоявленная парочка нескромно целовалась посреди толпы. Мурлоксы резвились и гонялись за пузырями под гневным взглядом дроу. Камнегрыз, как бешеная белка, носился туда-сюда и пытался навести порядок.

Я аккуратно отступил — в такой суматохе всё равно никто этого не заметил — и зашагал обратно в Академию. Прекрасная церемония получилась. Эта Галка хоть после смерти порадовала окружающих. Её похороны точно запомнят.

Глава 44

Лайон

В толпе студентов, расходящихся с похорон, я отыскала Рудио. С головы до ног обсыпанная блёстками, она смеялась и веселилась, пока я не напомнила о необходимости сегодня же извиниться перед Нальди и Тайджеем. Рудио попыталась увильнуть, сказав, что не знает, где они, но я ткнула пальцем в сторону ворот. Там стоял Нальди с группкой наших однокурсников и оживлённо размахивал руками, о чём-то беседуя.

— Ну ладно. Иду уже, — заворчала Рудио и поплелась к Нальди, а я наблюдала со стороны: с неё станется в последний момент схитрить.

Подруга, спрятав руки за спину, что-то говорила Нальди, а он внимательно слушал, склонив голову набок. Дольше разглядывать их было неприлично, и я ушла. Потом всё обязательно выспрошу.

Наверное, стоило сегодня печалиться о судьбе Галгалеи, но похороны оставили такое стойкое ощущение праздника, что я никак не могла от него избавиться. И не я одна: по коридорам Академии прохаживались довольные парни и девушки.

— А вот и те, кто с лёгкостью избавляет от хорошего настроения, — прошептала я себе под нос.

Веселье мигом улетучилось. Навстречу вальяжно шагали Девайрос и Арофар — драконы, которые обидными шуточками старались задеть всех, кто им по зубам. К сожалению, с ними в этот раз был и Гордиан Андертон. Как у одних родителей может быть такая милая и приветливая дочка, как Финетта, и такой несносный сын, как Гордиан?

— Пузыри твоих рук дело, а? — Девайрос заступил мне дорогу. — Кому как не феям устраивать балаган с сиянием, сверканием и прочей мишурой. Ты у нас фея блёсток?

— Не фея, а фейри.

Каждый раз при встрече мне приходится поправлять их. Я всегда стараюсь сохранять спокойствие, хотя от одного этого обращения начинаю закипать. Мы терпеть не можем, когда нас называют феями. Это отдаёт детскими сказочками о волшебных крошечных созданиях, исполняющих желания. А мы, между прочим, грозные воители. Фейри! Не феи!

— Ага! — радостно вскричал Арофар и ударил кулаком по раскрытой ладони. — Значит, не отрицаешь, что пузыри твоя работа. Ректор наверняка хочет узнать, кто испортил похороны его дражайшей Галгалеюшки. Ах, Лайон, Лайон, и не стыдно тебе?

— Пузыри не моё творение.

— Поздно! — заулыбался Арофар. — Мы все слышали признание, правда, парни? Готовься, вылетишь из Академии.

Андертон прислонился к стене, сложил руки на груди, словно ожидая интересного представления.

— Ага. Расправишь крылья и полетишь. — Девайрос снова заступил мне путь, когда я попыталась его обойти.

Облить бы их с ног до головы, чтоб нитки сухой не осталось, но очень не хотелось ввязываться в перепалку. Девайроса и Арофара особо не любили в Академии, но за ними стояли могущественные семьи. Да и черту дозволенного они не переходили, знали, где остановиться. Так что, скорее всего, дело сведётся к тому, что мне ещё и извиняться придётся: драконы умело представят ситуацию так, что они просто беседовали со мной и шутили, а я ни с того ни с сего