Чудесные рисунки боярышни-актрисы - Василиса Мельницкая

- А как же пропавшие женщины?!

Владимир не выдержал, голос повысил, и Лидия Алексеевна взглянула на него с укоризной.

- Прости, мама, - выдохнул он со смирением. – Это не тебе. Это…

- Нам иное рассказали, - вмешалась Мира. – О Красиборе. Вроде как это он женщин похищает и убивает. Выпивает.

Владимир выглядел недовольным. Наверное, зря она это Лидии Алексеевне сказала. Он маму бережет. Ей-то к чему все эти подробности?

- И кто ж вам такое сказал? – поинтересовалась Лидия Алексеевна.

- Силантий Маркович Волков, - ответил Владимир.

- А, Кощеюшка… - Она улыбнулась. – И ты ему поверил?

- Звучало убедительно. Хотя, ты права, верить ему трудно.

- Красибор – упырь обыкновенный. Я родственникам верю, потому как им обманывать смысла нет. Да и, знаешь ли… кровь родовая… она ложь почуяла бы.

- А я вот ничего тут не чувствую, - пожаловался Владимир. – Может, дар ослабел, все же я им редко пользуюсь. Но такое ощущение, что все говорят правду. Или вот Красибора, к примеру, не чувствую вовсе.

- Практиковаться надо было чаще, - сказала Лидия Алексеевна, состраданием к сыну не проникшись. – Ты ведун сильный, а ментальный дар всегда использовать боялся.

- Знала бы ты, как это противно…

- Уверен, что не знаю? Или, по-твоему, дар этот тебе от отца достался? – Она фыркнула. – Нет, он тоже кое-что может. Я научила.

Мира ощущала себя лишней. Вроде как она подслушивает разговор, что не для ее ушей предназначен. Но встать и уйти нельзя. И уши затыкать некрасиво.

- Как-то я об этом и не думал, - признался Владимир. – Так, может, подскажешь чего?

- Подскажу. Если не уверен, что защиту продавить сможешь, лучше и не пытаться. Тебя не трогают, пока уверены, что ты безопасен.

- И что же делать…

- Ты у нас мужчина, ты и решай, - отрезала Лидия Алексеевна. – Я все, что могла, разузнала. И помогу, если надо будет. А, вот еще что! Но учти, это, как раз, слухи. И говорят о том шепотом, с оглядкой.

- Что говорят? – спросил Владимир нетерпеливо.

- Говорят, что дочь у Кощея есть. От Анастасии.

Мира вздрогнула. Еще одна родственница? И женщина! Так отчего же…

- И отчего эта дочь не унаследовала Лукоморье?

Владимир задал вопрос раньше, чем Мира успела его додумать.

Лидия Алексеевна лишь развела руками.

- Наверняка, причина есть, - сказала она. – И серьезная. Иначе Любашу ждать не стали бы. – И добавила: - Или, наоборот, ждали…

- Чтобы Лукоморье забрать? -спросила Мира.

- Если иначе не получилось, - кивнула Лидия Алексеевна.

- Если дочь, то незаконнорожденная… - Владимир рассуждал вслух. – Но это, навряд ли, препятствие для наследования. Кровь рода в ней есть. Или дело в том, что линия иная? Тогда и передача силы невозможна, хоть с Мирой, хоть без нее. Тут что-то иное.

- Любашу береги, - сказала Лидия Алексеевна сыну. – Пока она нужна, она в безопасности. Но если дочь есть, то после замены…

«Станет не нужна», - закончила Мира мысленно фразу.

Так, может, отдать Лукоморье добровольно? Жила она без него, и дальше…

Внутри словно зазвенела натянутая струна. А проживет ли? И это она еще в полной мере силу места не вкусила, лишь прикоснулась. Не отдаст Мира своего. Наследство ее, по праву рождения.

- Мама, мы отлучимся… - Владимир осекся, уставившись в окно. – Нет, до обеда уже не успеем. Красибор вернулся. А после мы договаривались на ментальное считывание…

- Я рядом побуду, - решила Лидия Алексеевна. – Ты вид сделай, что пытаешься, и не выходит. А я защиту обойду.

- Незаметно? – удивился он.

Она снисходительно улыбнулась.

- А я… я… - Мире хотелось быть полезной, но ничего умного в голову не приходило.

- Ты с котиком поиграй, - предложил Владимир. – И смотри, чтоб в лес не убежал. Котика в лесу оставлять нельзя.

Оська, убаюканный лаской Миры, спал, не подозревая о людском коварстве.

Глава 32

Глава тридцать вторая, в которой Владимир допрашивает упыря

Ментальный щит Красибора Владимир все же продавил. Сам или с помощью матушки, но он провалился в разум упыря. И увидел мир его глазами.

Пожалуй, это самое неприятное в процедуре: быть кем-то другим, ощущать его эмоции, воспринимать чужие воспоминания, как свои. За это Владимир не просто не любил свой дар, он его ненавидел. Он и профессию выбрал такую, чтобы держаться подальше от застенков. А где еще менталисты нужны? На допросах, в первую очередь. В работе с купцами и поверхностного фона хватало, чтобы понять, правду человек говорит или лжет. И права матушка, дар свой Владимир не развивал.

Чтобы Красибора считать, умений хватило. Кстати, на него процедура не подействовала так, как на обычного человека. Обошлось без головной боли, тошноты, слабости и обмороков. Одно слово, упырь.

- И зачем? – спросил Владимир, жадно проглотив чаю с травами и медом, матушкой заботливо приготовленного. – Понимали же, что я все узнаю.

- Так затем. – Красибор повел плечом. – Чтоб сомнений не осталось.

И заодно, чтобы проверить, так ли силен старший бастард Великого князя, как о нем говорят. Но об этом вслух говорить не обязательно.

- Сочувствую, - сказал Владимир.

Он, и правда, упырю сочувствовал. Не его это выбор. Такую жизнь и жизнью-то не назовешь. И он не убивал, никогда. Клятвой его связали, в обмен на «питание кровью», что сдавали добровольцы. А еще проклятием, спящим, что активируется, если Красибор лишит кого-то жизни или снасильничает.

- Не стоит. Я привык.

Ложь. И теперь Владимир ее не чувствовал. Знал, потому как совсем недавно был Красибором. Знал, что тот мечтает жить обычной жизнью. И ему ее обещали.

- Он на вас убийства вешает, а вы верите. – Владимир не упрекал. Пытался понять, что за игра ведется Кощеем. – Из человека упыря сделать можно. А наоборот… Я о таком не слышал.

- Вы и о Лукоморье не слышали, - отмахнулся Красибор. – А оно есть. Ведовство тут особенное. Хранительнице дано право распоряжаться жизнью и смертью. А убийства… Это я знаю. Это план такой, проверить, чего вы стоите. Не было никаких убийств.