Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии - Милена Вин

Выждала несколько секунд и, когда стук сердца стал более ровным, шагнула к едва приоткрытым амбарным дверям. Ледяные пальцы магистра внезапно сомкнулись вокруг щиколотки, и я не сдержала вскрика.

— Куда? — сонно, но громко выдал он.

Испуганно дернула ногой, думая только о том, как сбежать, но хватка была такой жесткой, чуть ли не мертвой, что дергание вышло мне боком: потеряв равновесие, я плюхнулась назад.

Крик застрял в горле, но вышел в виде хрипа, когда мужчина дернулся следом и придержал мою голову. Единственное, что не пострадало… А вот спину и ягодицы нещадно жгло.

Жмурилась, тихо мыча, чувствуя, как кости ломит, а голову, хоть и избежавшую жесткого удара, начинает сдавливать боль, до тех пор, пока лицо не обожгло дыханием:

— Сильно?..

Резко распахнула глаза, на миг забыв о недомогании. Мужчина навис надо мной, касаясь коленями бедер. Взгляд беспокойно ощупывал лоб, щеки, нос…

Как же близко. Как же он непозволительно близко…

Сердце сейчас в груди дыру пробьет. Вот точно пробьет!

— В поряд… ке… — выдавила тяжело.

Тело продолжало ныть, но близость мужчины будоражила так, что я не могла сдаться боли и все внимание было отдано его глазам. Темные, непроницаемые, они как будто поглощали весь лунный свет, проникающий в конюшню. На их дне плескалось не то беспокойство, не то раздражение…

— Это все… — сдавленным голосом начал магистр, — … выглядит до неприличия странным, что я страшусь задавать вопросы. Но вы ведь понимаете, Мирабель, что с этого дня становитесь объектом моего пристального внимания?

— Правда?

О Кхела, что я несу? Почему это так обрадовало меня, что я едва сдержала улыбку? Вот права была тетушка: я просто глупая рыбина…

— Вы… эм… пропустили занятие? — попыталась как-то перевести тему.

Хотя для начала было бы неплохо, если бы он слез с меня. Но он даже не шевелился. Только наблюдал, нависая надо мной и все больше вгоняя в краску. Ткань мужских штанов касалась обнаженной кожи ног, отчего в груди поднимался горячий трепет, потом утихал и снова поднимался.

— Смею заметить, вы тоже, — усмехнулся ректор.

— Значит, мы оба будем наказаны?

— Это вряд ли. — В его глазах блеснуло, казалось бы, несвойственное ему озорство. — Эти правила писаны для адептов, для поддержания порядка с их стороны.

— Какая несправедливость…

Обиженно поджала губы, что внезапно вызвало у магистра смех. Краткий, еле слышный и совершенно беспечный. Но, заметив мой недоумевающий взгляд, он быстро посерьезнел. И только глаза остались смеющимися и вновь пробежались по опаленному румянцем лицу, замерли на губах.

Сглотнула, пропустив через себя волну дрожи, чем сделала только хуже: мужчина скользнул взглядом ниже, к ключицам, где горела спрятанная за воротом вязь, но почему-то не остановился. Прежде чем он успел бы что-то разглядеть внизу, где едва прикрывал частичную наготу плед, обхватила его лицо ладонями, испуганно выдохнула:

— Не смотрите!

Наши глаза встретились, и я затаила дыхание, сраженная, как рыболовной сетью, тем, как он посмотрел на меня. Так, словно не ожидал, что я осмелюсь коснуться его, и так, словно… испугался этого прикосновения.

— Что вы делаете, Грант? — глухо сказал он и задышал глубоко и шумно. — Вернее… как вы это делаете?..

— Что делаю?

Пальцы мои, дрожа, заскользили по жестким скулам, касаясь невесомо, легко. Хотела отпустить — медленно и осторожно — но магистр вдруг сжал одной рукой мою ладонь, прижал обратно к горячей щеке, наклоняясь ближе.

Воздух стал сухим, горячим. Сердце билось сильно и, казалось, замирало всякий раз, когда я задерживала дыхание. Грудь нервно вздымалась, едва касаясь твердой мужской груди. Между нами словно бы появилась тонкая, но неописуемо прочная нить, сжимающаяся, тянущая друг к другу.

— Я пожалею об этом…

Горячее дыхание обожгло и без того обожженную кожу. Магистр приблизился, губы почти встретились…

— Что вы делаете? — глупо повторила я его вопрос, но уже обращенный к нему, к его действиям, пугающим и волнующим, его взгляду — требовательному и затуманенному.

— Вы оставляете меня без выбора, — торопливый хриплый шепот. — Думаю, вы это прекрасно понимаете. Понимаете, что я не могу…

Он замер, вынудив оцепенеть и меня.

Понимала. Да, я понимала, что ему было сложно противиться чарам русалки, которые я совершенно не контролировала. Я не могла ими управлять по своему желанию. Как-то это происходило само собой…

Но это совсем не то, чего я хотела. Наверное…

Нет. Нет, это совсем-совсем не то! Я хотела сблизиться, а не совращать его с помощью чар.

Трепетное волнение было резко придавлено страхом — страхом перед намерениями мужчины.

— Магистр… — выдохнула чуть слышно и поджала губы, так и не сказав, что мне страшно.

Но этого и не понадобилось: от меня мгновенно отстранились. Мужчина поднялся столь быстро, будто я влепила ему хлесткую пощечину, и даже не взглянул, только отвернулся, устало проводя ладонью по лицу.

Спешно встала на подрагивающие ноги, поправила импровизированную юбку, затянув узелок потуже. Хотела было подойти к мужчине, как-то, хоть и не зная как, развеять ужасно гнетущую атмосферу, но он вдруг выставил руку, заставляя замереть.

— Боже, Грант, не подходите, — выдавил хрипло и с неохотой обернулся. Лицо его стало каменным, сосредоточенным, но щека нервно дрогнула, будто бы выдавая замешательство и тревогу. — Что вы сделали со штанами? Почему вы босая?

Казалось, эти вопросы были заданы, только чтобы прервать тишину. Магистр не ждал ответов, хотя я видела, что ему хотелось понять случившееся. Сбитый с толку, и явно по моей вине, из-за сил, что я не контролирую, он смотрел на меня как-то отрешенно, словно находился не здесь и не сейчас.

И все же его взгляд, скользящий по ничем неприкрытым ногам ниже колен, обжигал, и я, вконец смущенная таким вниманием, взялась за подол, потянула его вниз в отчаянной попытке скрыть обнаженную кожу.

Он вздохнул — тяжело, судорожно — точно злясь на что-то и пытаясь эту злость отпустить. Разомкнул губы, кажется, вновь намереваясь ввести меня в ступор вопросами, на которые я не отвечу, но не смог: с улицы донеслись тихие голоса.

Мы оба метнули взгляды на дальнюю амбарную дверь, откуда слышались приближающиеся шаги, затем одновременно посмотрели друг на друга. На лице магистра отразилось недоумение, в то время как на моем — страх. И я бросилась ко второй чуть раскрытой двери с намерением избежать встречи с адептами, или кого там принесло...

Но даже добежать не