Призрак дождя - Маргарита Дюжева

Да что за ересь? Я на острове всего пару недель, половину срока провела в койке в жару и беспамятстве. Какой он родной? Просто мужчина, который спас и выходил, и я благодарна ему за спасение.

Я всеми силами старалась убедить себя, что странное томление в груди при виде Эйса это ни что иное, как благодарность, а не симпатия. И уж тем более я не влюбилась в него. Разве вообще можно влюбиться в человека, которого едва знаешь? Не бывает так.

На кухне было пусто – Роззи куда-то вышла. Еще горячий чайник стоял на столе, рядом с ним блюдо с кусками пирога, прикрытое полотенцем, и вазочка с персиковым вареньем. Это лакомство привезли с Большой Земли, когда я болела. Оно так изумительно пахло, что я была готова вдыхать божественный аромат без конца. Даже пирог мерк перед этим сокровищем.

Я взяла ломоть свежего хлеба, пододвинула поближе тяжелую деревянную лавку и села за стол. Налила себе чаю, простого, без излюбленных трав Роззи, намазала кусок вареньем и жадно укусила. Вкусно! Аж застонала от удовольствия и глаза закрыла.

… А когда открыла, увидела на пороге Бена-младшего.

От неожиданности кусок встал поперек горла, и я закашлялась. Схватила кружку и сделала пару сдавленных глотков. Тем временем Бен сверлил меня темным колючим взглядом, и в этот момент очень походил на своего нелюдимого отца.

— Чего тебе? — голос подвел. Задрожал, а потом надломился, превращаясь в писк.

Он подошел ближе и протянул мне неказистый желтый цветок на короткой ножке.

— Спасибо, не надо.

Бен упрямо мотнул головой и подвинул цветок ближе, настаивая на том, чтобы я его забрала.

После того, как парень привел меня в каменный парк и подставил перед Эйсом, я относилась к нему с большой опаской. Мало ли что у него в голове может твориться. Ходит по замку, глазами зыркает, мычит порой так, что сердце в пятки проваливается.

— Я не люблю цветы.

Это его не остановило. Он схватил меня за руку, сунул цветок во внезапно вспотевшую ладонь и собрал мои пальцы в кулак. Сдавил не позволяя разжать и выбросить «подарок».

— Хорошо, — обреченно вздохнула я, — ты хочешь, чтобы цветок был у меня. Я поняла. Спасибо.

Бен отступил. Еще немного потоптался возле меня, явно не зная, что делать дальше, а когда на кухню зашла Роззи, стремительно развернулся и выбежал прочь.

Глава 11.4

Кряхтя от тяжести, Роззи поставила на стол корзину:

— Сегодня на ужин будет рагу. Капитан такие специи передал, что от одного запаха с ума сойти можно. Пальчики оближете, — она начала выкладывать овощи. Капусту, морковь, лук, вязанку длинной тонкой фасоли и несколько розовых картофелин, — поможешь почистить?

Я рассеяно кивнула и потянулась за ножом. Роззи суетилась вокруг меня: доставала кастрюли, разжигала очаг, гремела баночками, переставляя их на полке.

— Дурачок-то мой зачем приходил? Напугал поди? Ты не бойся его, он безобидный. Но если доставать будет – мне говори, я ему мигом насую.

Я не хотела, чтобы они ругались. Появление Бена-младшего немного взволновало меня, но не более того:

— Все хорошо, он просто подарил мне цветок.

Роззи прекратила суету и недоверчиво посмотрела на меня:

— Цветок? Бен?

Чтобы развеять ее сомнения я выложила на стол подарок. Роззи долго хмурилась, а потом сердито произнесла:

— Выкини его.

— Зачем? — искренне удивила я.

— Не делай вид, что тебе нравится этот хлам, — экономка сгребла цветок и, смяв его в кулаке, выбросила в ведро, напоследок в сердцах громко хлопнув дверцей.

Ее вспышка была столь неожиданной, что я опешила. Так и замерла с надрезанной картофелиной в руке, а Роззи нервно поправила волосы, поджала губы и отвернулась от меня, снова принявшись за склянки со специями. Спрашивать, что это было, я не решилась, но дальше продолжала сидеть как на иголках, и нож в руках мелко подрагивал от волнения.

Я постаралась закончить, как можно быстрее, и когда последняя морковина была почищена, с облегчением отложила нож в сторону и тут же поднялась на ноги. Очень хотелось уйти. Однако Роззи снова удивила.

Она заплакала. Тихо, но так горько, что у меня свело в груди.

— Роззи, – я шагнула к ней, но остановилась, когда та отчаянно затрясла головой, — что случилось?

Женщина громко шмыгнула носом, вытерла слезы полотенцем и глухо произнесла:

— Прости, не сдержалась. Такого больше не повторится.

— Может, нужна помощь? Вы только скажите.

— Ничего не надо, Мина. Все в порядке, — она тяжко вздохнула и развернулась ко мне. В покрасневших от слез глазах таилась горечь и бесконечная усталость. Она в одно мгновение будто стала старше на десяток лет. — Ты, наверное, думаешь, что старая Роззи совсем из ума выжила?

— Нет! — тут же воскликнула я, — конечно, нет!

Она крякнула, отошла в сторону, чтобы налить кружку воды, а после села за стол. Сделал несколько больших глотков, еще раз вздохнула и произнесла:

— Понравилась ты ему.

От изматывающей духоты я туго соображала, поэтому глупо переспросила:

— Кому?

— Сыну моему. Бену. Вон уже цветы начал таскать, — она обреченно махнула рукой, — когда ты болела, он как с цепи сорвался. Я прогоняла его, а он все в комнату твою лез. И места себе не находил, когда тебя должны были отправить с острова.

Я смутилась.

— Вам кажется.

— Нет, — Роззи покачала головой, — не кажется. Я вижу, как у него глаза начали гореть, когда ты появилась. Влюбился.

Ее голос скорбно оборвался, а я смущенно заерзала:

— Ну что вы…ну какое влюбился…преувеличиваете.

— Преуменьшаю.

— Он просто нашел меня, позвал на помощь, считайте, что спас. Вот и проявляет заботу.

— Да, тот еще спаситель. Ты не думай, я рада, что он у меня такой молодец, но, — подняла на меня грустный взгляд, — я же все понимаю. Немой и неказистый. Девушкам такие никогда не нравятся. Поэтому ждет его разочарование и разбитое сердце.

О, мудрая Мейв, как же неудобно слышать такие горькие слова от несчастной матери, и как тошно осознавать, что они адресованы не кому-то другому, а мне.

— Роззи, понимаете…

— Ты просто скажи честно, есть у парня шанс?

Я удрученно покачала головой. Нет шансов, ни единого.