Сводные. Ты (не) можешь меня любить - Ника Лисицына

Почему это всё происходит именно со мной?

– Прошу вас, – молю я, кое-как переставляя ноги. – Отпустите. Я никому ничего не расскажу. Клянусь!

– Конечно не расскажешь, – ржёт этот гад. – После того, как я с тобой наиграюсь, ты уже ничего не сможешь сказать.

Когда он дёргает меня снова, я едва не падаю, но его хватка настолько крепкая, что рука из сустава едва не вылетает.

– Ай! – вскрикиваю я.

– Костян, у нас гости, – кричит темноволосый. – Шевелись!

– Твою мать, – шипит он, ускоряясь.

Вытаскивает меня на улицу и тащит к припаркованному неподалёку джипу.

– Шевели копытами, сучка, – рычит он, и тут я слышу звук мотора.

Когда громила запихивает меня в салон, я оборачиваюсь.

Неужели… Господи, да это ж машина Макса!

Он меня нашёл! Приехал за мной!

– Макс! – кричу я, дёрнувшись на сидении. – Макс!

– Заткнись, дура, – шипит на меня бандит, и тут же заводит двигатель.

Макс выбирается из машины и бросается ко мне, но неожиданно из-за сваленных в кучу мешков с цементом, выскакивает темноволосый с битой в руке, и с размаху бьёт Макса по голове.

– НЕТ! – кричу я. – НЕТ!!!

Голова Макса резко дёргается в сторону, а ноги подкашиваются.

Он видит мой испуганный взгляд, а в его глазах читается сожаление.

Ублюдок бросает биту и усмехнувшись, направляется к нам.

У меня от шока в голове пульсирует только одна мысль: плевать, что станет со мной, но только бы с Максом было всё в порядке. Только бы…

– Погнали, Костян, – говорит забравшийся на пассажирское сидение громила, и машина тут же трогается с места.

Мы гоним по дороге, но я даже не гляжу, куда именно. В голове просто гул стоит.

Страх за Макса пробирает до костей. Прямо сейчас меня больше ничего не волнует, кроме его его жизни. Хотя нет, у меня огромное желание убить этих тварей. Уничтожить их своими собственными руками. Придушить. Пристрелить или так же, битой забить до самой смерти.

Ничего больше не вижу перед собой. Только яркую картинку смерти этих ублюдков.

Сжимаю зубы до скрипа и дёргаю руками за спиной.

Крепко связали. Но ничего, я развяжусь, и как только появится момент, обязательно нападу на них. На обоих. И плевать, что слабее. Убью тварей.

Прикрываю глаза, тереблю верёвку.

Передо мной осталась только одна задача, заполучить свободу и отомстить. А на всё остальное мне плевать.

– Ты чего притихла, крошка? – спрашивает меня один из уродов.

Не вижу смысла отвечать что либо. Вообще теперь ничего не имеет смысла. Кроме моей мести.

– Костян, что с ней?

– А я откуда знаю? – фыркает его подельник. – Может ждёт остановки, чтобы её трахнули, – ржёт этот уродец лысый.

– Думаешь? – задумчиво тянет второй. – У меня сейчас как раз настроение поднялось. И не только настроение, – ржёт он, и я слышу скрип сидения, а в следующую минуту мою грудь крепко обхватывает его рука.

Резко склоняюсь и вцепляюсь зубами в его запястье. Как акула, хрен отцепишь.

– Твою мать! Отцепись, сука! – голосит ублюдок, вырываясь.

Чувствую солоноватый привкус крови.

Он вырывает руку, а затем мою щёку обжигает хлёсткая пощёчина.

От силы удара меня отшвыривает к двери, и я бьюсь головой о стекло.

Распахиваю глаза, смотрю на урода презрительным взглядом, и на мои губы наползает улыбка.

– Вот же тварь! До кости укусила! – шипит этот мудила.

По подбородку стекает густая капля крови, но я не знаю, моя ли она, или из прокушенной раны этого засранца. Но мне плевать.

– Бешеная, – шипит он, и лезет в бардачок.

– Видимо ты ей не понравился, – ржёт лысый, поглядывая на меня в зеркало заднего вида.

– Вот же блядь дикая, – шепчет второй, накладывая на рану бинт. – Ну я тебе ещё покажу. Кровью, сука, харкать будешь, когда я до тебя доберусь.

* * * * *

Тем временем в кабинете Павлова…

– Ну, здравствуй, Сергей Игнатьевич, – говорит капитан Рогозин. – Вот мы и встретились.

– Капитан, – с усмешкой произносит хозяин кабинета. – И что привело вас сюда на этот раз?

– Я же говорил, что однажды достану тебя, – улыбается Рогозин, вальяжно усаживаясь на стул и закидывая нога на ногу.

– Достанешь? А доставалка доросла? – усмехается бандит.

– Доросла, уж поверь, – в тон отвечает ему капитан.

– Чего припёрся? – хмурится Павлов.

– На этот раз я посажу тебя, – уверенно заявляет капитан и его лицо искажается ухмылкой. – У меня на тебя чего только нет! И взятки, и контрабанда, и похищение. Сидеть тебе до конца твоих дней.

– А твоё начальство знает, где ты сейчас? – щурится Павлов и поджимает губы.

– А ему теперь не до меня. И не до тебя, – усмехается Рогозин. – Им занимается теперь прокуратура!

– Что?

– Прямо сейчас начальник управления даёт показания и старается вытащить из дерьма свою задницу. Но ему это не удастся. Слишком много он дел натворил. С твоей, разумеется, помощью. А я вот за тобой пришёл.

Губы Павлова кривятся, и он откидывается на спинку кресла.

– Где девушка? – спрашивает Рогозин.

Павлов смотрит на капитана с интересом.

– Какая девушка? – спрашивает он.

– Та самая, которую ты своим ребятам приказал забрать с самолёта, а потом спрятал, – уверенно заявляет Рогозин, пристально следя за каждой эмоцией хозяина кабинета.

– И откуда же у вас такая информация? Чтобы я, и приказывал похитить какую-то девицу? Вы что-то путаете, капитан.

– Можешь не юлить. Поверь, у меня есть запись доказательства.

– Какие могут быть доказательства? – удивляется Павлов. – Вы меня разыгрываете, Глеб Сергеевич.

– А ты думаешь, что я Трифонова к тебе без камеры отправил? – усмехается капитан. – Знаешь, а ты отлично смотришься на экране!

Лицо Павлова искажает ярость.

– Ты…

– Где девушка? – жестко повторяет свой вопрос капитан. – И учти, если твои люди с ней что-то сделают, то в копилочку обвинений добавится ещё одна статья. А оно тебе надо?

Минуту обдумав, Павлов чуть прищуривается, но всё же отвечает:

– Я уже сказал тому мальчишке, где девка. А за своих людей я не в ответе.

– Не еби мне мозг, – шипит