Магические будни хомяка - Алла Леонидовна Касперович

слугами удалось полностью наладить. Конечно же, Чёрный дворецкий не уставал напоминать, что Ире не положено общаться с прислугой, как с равными. Но чем больше Ира слышала от него «не положено», тем больше ей хотелось делать наоборот. Например, она заглядывала на кухню, чтобы поболтать с поварами, или интересовалась у лакея, дежурившего всю ночь в коридоре, как тот себя чувствовал. Собственно, а как ещё развлекаться?

Городские вылазки до приезда леди Анны остались под запретом, чтобы леди Ирен ненароком не натворила что-нибудь такое, отчего герцогиня смогла бы ещё больше невзлюбить приёмную дочь. С этим Ире пришлось смириться. Но и запереть себя в спальне, пусть и такой большой и с собственным куском сада, она не могла, а потому с особым рвением изучала дом. Экскурсии по нему можно было неделями водить. И роль гида на себя взял всё тот же Руперт.

«Вот же упёртый!» — ворчала про себя Ира, когда он шёл от неё на расстоянии в полтора шага и дистанцию сокращать не намеревался.

До возвращения родственников оставалось ещё три дня, а Руперт по-прежнему был подчёркнуто вежлив, услужлив и далёк. Но Ира больше терять даром драгоценное время не собиралась.

«Ну, Руперт, погоди!»

Глава 28

О том, что на него готовится охота, Руперт не имел ни малейшего представления. Он, святая простота, решил, что леди отступила и успокоилась, чему дворецкий был несказанно рад. На сердце, правда, появилась тяжесть, а в душу закралось сожаление, но он предпочитал не замечать неуместные чувства. Не-по-ло-же-но!

Ира же старательно обдумывала план. Обдумывать-то обдумывала, да вот толку никакого — не придумывался. Предыдущие её попытки сблизиться с Рупертом не то чтобы с треском провалились, но ни к чему особо не привели, а ведь так хотелось, чтобы у неё здесь появился друг. Не слуга, готовый жизнь ради неё отдать, а именно друг.

«Друг с привилегиями», — с хомячьим хохотом пронеслось в Ириной голове. — «Тьфу ты! Феликс, изыди!»

Виртуальный хомяк заржал сивым мерином, настоящий же тихонечко грыз орешки на столике и никого не трогал. Мод, утомившись, ушла отдыхать — правда, её пришлось чуть ли не выпихивать, потому что книга им с Феликсом попалась ну очень волнительная и вызывающая такие эмоции, что потом требовалось какое-то время, чтобы восстановиться. Чем сейчас Феликс благополучно и занимался. В таком состоянии Ира его раньше не видела, а потому немного заволновалась, но потом вспомнила, что Олька точно так же выглядела после очередного сериала. Всё что нужно — просто оставить человека на какое-то время в покое. Или, как в нашем случае, хомяка.

— Феликс, водички принести? — спросила Ира после того, как из сундучка исчезла половина орехов, а хомячьи щёки раздулись до невероятных размеров.

— А? Не. Не надо. — И он всё так же молча продолжил заполнять закрома.

Иру перестало удивлять, что один маленький хомяк может вместить в себя банкетный стол с самим столом и скатертью. Это даже покруче котёнка с его желудком-напёрстком. Жаль, что Ирдис единственный в своём роде. Был. А так можно было бы организовать целый бизнес! Ешь и не толстеешь! И даже не ведьма! Хотя… Тогда бы все начали шастать между мирами, а там и проблем бы кучу принесли… Ну его, этот бизнес.

— Феликс, может, всё-таки водички?

— Чё? Не. Отстань.

— Ладно.

И Ира вернулась к размышлениям. В отличие от того же Феликса, сидеть на одном месте она не могла, поэтому измеряла шагами комнату, пока придумывала план по завоеванию крепости. Который совсем не придумывался! И ведь даже посоветоваться не с кем! Ох, если бы только здесь была Оля… Вот уж кто всегда всё знал! Нет, Мама Вера тоже всё знала, но она ни за что бы не одобрила затею дочери. «Разве можно кому-то навязываться?» — спросила бы она. И была бы, наверное, права, но Ира не могла пойти на попятную. Ведь, если уж совсем начистоту, ей нужен был не просто друг. Ей нужен был именно Руперт.

«Руперт с привилегиями — тоже неплохо». — «Изыди».

— Феликс!

— Чё? — откликнулся он, не донеся орешек до рта.

— Ничего…

А Феликс ведь и правда был ни при чём. Несмотря на то что Ирины намерения сперва действительно были чисты и невинны, нынче же они чуть-чуть изменились. А может, и не чуть-чуть.

«Да что ж такое-то!» — Ира прижала ладони к пылающим щекам, став немного похожей на знаменитую картину «Крик». У Иры такая на тетрадке по философии была. — «Неужели мне и правда нравится Руперт?»

Но почему? Как? Когда?

Всё тот же гаденький голос, в котором теперь чётко слышались нотки самой Иры, напомнил, что ей не просто дворецкий достался, а добрый, внимательный, заботливый, сногсшибательно красивый и, чего уж там, мега сексуальный дворецкий! Кроме того, он ещё и умудрялся вызывать у неё мурашки. А те чувства, что у неё появились во время их ночной прогулки? И что теперь с ними делать?

«Вот теперь я точно попала!» — простонала про себя Ира, присела на корточки прямо посреди комнаты, положила руки на голову и тихонько завыла.

Разве мог Феликс упустить такую замечательную возможность позубоскалить? Да запросто! Он уснул.

Долго переживать Ира не умела, так что, дав себе мысленного пинка, вновь принялась нахаживать положенные десять тысяч шагов. Ладно, может, уже и четвёртый десяток пошёл — кто считает?

Так, раз Ольки здесь нет, то надо хотя бы попробовать думать, как она. Ольга Павловна никогда не была робкого десятка. И уже если ей кто-то нравился, то всегда добивалась своей цели. Другое дело, что всё та же Ольга Павловна очень быстро остывала к объекту страсти, но не суть. Главное ведь — подход и целеустремлённость! У самой Иры не сказать, что насчитается хоть сколько-нибудь удачных попыток завести отношения, но и она была на кое-что способна.

Больше всего Ира опасалась, что Руперт не видит в ней женщину. Он ведь наверняка привык к здешним дамам, а тут она, извините, припёрлась вся такая раскрепощённая и этикету не обученная. Ещё и нахрапом полезла.

«Спугнула мужика!» — «Изыди, я сказала!» — «А ты сопли подбери! Аж бесит!»

Мама Вера учила не навязываться. Мама Вера учила уважать чужие границы. Мама Вера учила, что насильно мил не будешь. А ещё Мама Вера по водосточной трубе залезла на третий этаж в мужское общежитие, чтобы принести понравившемуся парню домашнее печенье.