Магические будни хомяка - Алла Леонидовна Касперович

и не соблазнённым дворецким, но нет — ничего между ними не изменилось, если не считать того, что он сократил дистанцию и, будто смирившись, перестал чураться леди. А может, не всё ещё потеряно?

Что ж, всё может быть, всё может быть. Во всяком случае Ире показалось, что она чувствовала на себе очень внимательный и заинтересованный взгляд Руперта, когда дворецкий думал, что она не видит. Что ж, а день-то становился всё лучше и лучше.

Впрочем, у Феликса он и так проходил прекрасно. Личная чтица после плотного завтрака порадовала мехового любителя книг продолжением истории любви аристократа и его служанки. У них как раз родился внебрачный сын, и теперь они решали, что же с ним делать. На удивление и Ира заинтересовалась, но послушать ей не дали, потому что… А вот это уже второй сюрприз.

К леди Ирен — да-да, именно к ней! — прибыли просители. Откуда горожане узнали о том, что таинственная родственница леди Анны и есть её потерянная дочь, пока оставалось неизвестным, но слухи уже успели распространиться по всей Вилейе.

Так, как же так получилось? На самом деле никакой загадки в том не было.

Дафна, вернувшись домой, первое время не могла поверить в то, что с ней произошло, и всё ждала, что родственнички снова нагрянут. А они всё не приходили и не приходили. Осмелев, Дафна принялась потихоньку уничтожать их запасы — голод придал отваги. Следующим шагом стал выход на улицу, и старушку никто не оставил за дверью, а там и любопытные соседи заглянули, поинтересовались, что да как. Дафна и рассказала им о странной рыжеволосой леди и о том, что сам Безупречный Руперт слушался её беспрекословно.

О том, что Чёрного Дворецкого видели на улицах Вилейи с какой-то леди, судачили уже с неделю, но имени её никто не знал. Пока его не назвала Дафна, ведь та ей представилась. И кто-то из соседей вспомнил, что именно так звали давно потерянную дочь их герцога…

А после рассказа о том, как леди Ирен спасла Дафну от злодеяний родственников, многие посчитали, что она вернулась, чтобы наладить в Вилейском герцогстве жизнь угнетённых. Однако решиться побеспокоить герцогскую дочь оказалось не так-то просто. Для первого похода набралось всего три смельчака. Именно они и явились этим утром к рыжеволосой леди, которую слушался сам Безупречный Руперт.

— Ирка, чует моя пятая точка, что не к добру это… — пробормотал Феликс, когда о необычных посетителях сообщила Мод. — Чует она, что я чё-то не знаю… Вы чёт натворили, да?

— Да ничего мы не творили, — отмахнулась от него Ира.

— Леди Ирен, мне их спровадить? — уточнил дворецкий. По-хорошему так и следовало поступить, но он уже, как ему казалось, неплохо знал свою леди, а потому ничуть не удивился, когда услышал её ответ.

— Ни в коем случае! — замотала головой она. — Надо их хотя бы выслушать!

— Хорошо, леди Ирен. — Он поклонился и вышел, чтобы подготовить всё для встречи с горожанами.

У Мод же холодок пробежал по спине. Пусть служанкой она пробыла в герцогском доме совсем недолго, но прекрасно изучила его порядки. И больше всего опасалась, что может случиться, когда обо всём узнает леди Анна. Повезло ещё, что до её приезда оставалось несколько дней, иначе даже страшно представить, что могла сделать герцогиня.

А Ира с нетерпением ждала встречи с теми, кому, возможно, могла бы помочь. В конце концов, профессию она выбирала не от безысходности, а по зову сердца.

Заставлять кого-нибудь волноваться Ира не хотела, поэтому быстренько привела себя в порядок и стала прямо у двери в коридор, чтобы сразу же отправиться к нуждающимся в её помощи. Руперт, едва не столкнувшись с соцработницей всея Вилейи нос к носу, ничем не выдал своего удивления.

— Леди Ирен, их отвели в приёмный зал, где леди Анна принимает посетителей.

Однако туда Ира и Руперт дойти не успели, потому что:

сюрприз номер три: леди Анна с семьёй вернулась раньше времени,

сюрприз номер четыре: леди Анна привезла с собой кота размером с дворнягу.

— Ой, чует моя жопка, что там чёт не так… — поделился с Мод своими переживаниями Феликс, которому пока ничего не рассказали.

Глава 32

Поездкой в столицу леди Анна осталась недовольна, и на то имелось множество причин. Взять хотя бы то, как герцогиню Вилейскую встретили. Если бы с ней приехал Радворог, то тогда совсем другое дело, а так зачем устраивать в её честь приём? Хватит и личной аудиенции у Его Величества.

И даже на собрании её особо не стали слушать, выделив ей для доклада каких-то жалких десять минут, в то время как герцог Астрейский распинался добрых полчаса. Леди Анна склонялась к тому, что дело могло быть в её голосе, но считала, всё же основная причина в том, что она женщина. Когда она приезжала в столицу с Радворогом, то всегда чувствовала себя важной особой, ведь перед герцогом и его супругой заискивали и другие герцоги, и знать пониже. Однако на сей раз, как, впрочем, и все предыдущие после исчезновения мужа, леди Анна чувствовала к себе совсем другое отношение, на неё смотрели с некоторым превосходством, как если бы не она всё это время успешно справлялась с руководством герцогства. До скрежета зубов ей хотелось вцепиться кому-нибудь из аристократов в горло, вытрясти из них душу, выцарапать глаза, выдрать клок волос и прочее, прочее, прочее, но… Но как истинная леди она ничего подобного позволить себе не могла. А жаль.

Не только отношение при дворе испортило и так не самое хорошее настроение герцогини. Дети тоже мало чем порадовали. Меньше всего проблем приносила Ниннет. Она помалкивала, послушно следовала за гувернанткой и вообще делала всё, что ей говорят. Правда, то и дело вздыхала, когда думала, что на неё никто не смотрит. Подобное поведение леди Анне не нравилось — дочь герцога должна выглядеть и вести себя безупречно, и в уме сделала для себя отметку побеседовать об этом с Элис. Судя по всему, гувернантка с возрастом стала излишне мягкой, что юной леди совсем не шло на пользу.

Что же до Байрона, то здесь, увы, простым разговором с гувернанткой не обойдёшься. К сожалению, как леди Анна ни старалась быть с ним строже, а отца заменить не смогла. Справедливости ради у Радворога тоже не сказать, что получалось приобщить отпрыска к исконно мужским