В самом Сердце Стужи. Том V - Александр Якубович

— Откуда вы знаете, что мы… — начал я, но не успел опомниться, как этот плут буквально вытолкал меня за дверь моего же магазина.

Уже на улице опять шепнул мне в спину:

— Бейте под гарду, милорд. Все остальное я устрою.

— Да под какую гарду… — начал я, моргнул, а после обнаружил себя минимум в одном квартале от лавки Ларса.

— Милорд? — спросил один из дружинников. — Вы передумали?

— О чем передумал? — спросил я.

— Мы возвращаемся в ваши комнаты, раньше, чем планировали, но вы приказали, — сообщил боец. — Передумали, милорд? Возвращаемся?

— Нет, нет… — в голове неприятно гудело, но я быстро взял себя в руки. — Идем в комнаты, как и планировали.

Мне нужно было встретиться с Эрен. Не знаю почему, но мне резко очень захотелось увидеть жену. Чтобы хоть как-то отвлечься, я стал прокручивать в голове прошедший день. Утром я отправил жену в салон госпожи Нардини, а сам ушел к Ларсу. Я пообщался с дворянами, провел пару дегустаций консервов, потом посмотрел учетные книги, которые мне подсунула Хильда… А что дальше?

Головная боль стала накатывать волной, перерастая в приступ тошноты, но я смог ее побороть и отогнать прочь. В любом случае, меня сейчас обуревало глухое чувство тревоги, мне срочно нужно было увидеть Эрен.

Но для чего?

Почему?

Казалось, я упускаю что-то важное, что-то настолько серьезное, что мигом бы все расставило по своим местам… Но что это?

Почему я сорвался в комнаты? Обрывок чужого разговора, который я уловил краем уха? Мне вспомнилось что-то? Или это просто боевое чутье, которое не раз спасало меня во время рейда? Тот самый навык пассивного анализа обстановки, когда мозг в фоновом режиме анализирует и расшифровывает мелкие обрывки данных и делает итоговый вывод еще до того, как происходит разумная интерпретация? Я слышал, что именно на этом базируется большинство пророческих предчувствий — люди просто видят мелкие знаки, но запоминает их условное подсознание, а не сознательная часть, информация просто обрабатывается не префронтальной корой мозга, а другими его частями. А потом выводы этого анализа вываливаются на наше сознание в виде предчувствия или внезапной тревоги.

Что такого заметила моя мозжечково-подсознательная часть, чего не увидело полноценное сознание? Эрен, Эрен, Эрен…

— Милая… — выдохнул я, едва зайдя в гостиную.

Время уже было после обеда, на дворе наступали ранние зимние сумерки, но лампы и свечи моя жена еще не зажгла. Сидела в этом полумраке в своем повседневном платье у окна и смотрела на крыши нашего района. Мы жили в одном из немногих домов высотою в три этажа — окружающая застройка была двухэтажная — так что из окна наших апартаментов через приоткрытые ставни можно было увидеть синюю ленту русла реки Кловер.

— Ты рано, — тихо проговорила Эрен. — Встретил кого-нибудь?

— Никого особенного, — ответил я, сбрасывая плащ и проходя в гостиную. — А ты?

— Встретила, — ответила Эрен, продолжая сидеть ко мне спиной и смотреть в окно. — Знаешь, Виктор, когда ты только меня забрал, я все ждала, что ты будешь меня бить.

От этих слов у меня похолодело в груди.

— С чего ты об этом вспомнила? — удивился я, подходя к жене и кладя ей руки на плечи. — Я никогда тебя даже не думал пальцем тронуть.

— Да, ты терзал меня иначе, — в голосе Эрен слышалась усмешка.

— Я не специально.

— Я знаю, Виктор.

— Мне не нравится, как ты говоришь… — я чувствовал какую-то тоску, исходящую от фигуры девушки. Будто бы кто-то высосал из нее жизнь. — Что случи…

Слова застряли у меня в горле.

На правой щеке Эрен расплывался уродливый кровоподтек, который завтра точно превратится в огромный страшный синяк. И я точно видел, что бил мужчина — у женщины бы просто не хватило сил нанести такие увечья.

— Каждый раз, когда я говорила что-то невпопад или ты вел себя странно, я опускала глаза и ждала, что ты меня ударишь, ведь все воспитывают своих жен, — с какой-то тяжестью сказала моя жена, переведя взгляд от открытого окна на мое лицо. — Но ты этого не делал. Ни в первые недели, когда я была невестой, и мы ехали в Херцкальт, ни после свадьбы. Я ждала, ждала, а ты держал себя в руках. Виктор, извини, я была неосторожна… Я так привыкла к тебе, что… Я допустила ошибку, опозорила и тебя, и твоих людей.

Эрен умолкла.

— Кто? — коротко спросил я.

— Марко.

— Твой старший брат?

— Да. Ты не сердишься? Почему у тебя лицо будто окаменело?..

Я и в самом деле почувствовал, что все мышцы моего лица буквально свело. А внутри будто бы все замерзло. Ведь иначе — меня бы разорвало изнутри от испытываемого гнева.

Эрен с тревогой коснулась моей щеки, а я, словно прорываясь сквозь кисель, заставил себя накрыть ее пальцы своей ладонью.

— Где это было?

— Возле салона мадам Нардини, — ответила девушка.

Он немного разбил ей губы. Удар был такой силы, что угоди костяшки чуть выше или будь удар жестче, этот ублюдок мог бы выбить Эрен зубы или сломать скулу. Или нос. Но бил он со знанием дела, строго по мягким тканям, чтобы доставить максимальные страдания, чтобы место удара выглядело страшно, но без серьезных увечий.

Опытный кухонный боксер, так бы его назвали в моем родном мире. Здесь же — обычный мужчина-аристократ, который доносит свою позицию с помощью кулаков и считает, что в полном праве так поступать с теми, кто слабее или ниже его по статусу.

— Я так понимаю, их было больше, чем наших?

— Десять против пятерых, — кивнула Эрен.

Я не спрашивал, зачем Марко поймал Эрен посреди улицы. Мне было все равно, что послужило причиной для удара, даже если Эрен плюнула этому подонку прямо в глаз — он не имел права поднимать руку на мою жену.

— Почему мне не сообщили сразу же?

— Я запретила. Грегор очень нервничал, я его едва успокоила, так он был тревожен… Да и остальные бойцы…

— Грегор поддался на уговоры? — удивился я.

Мой оруженосец был крайне исполнителен, почти педантичен. Он редко проявлял инициативу, предпочитая действовать согласно полученным приказам. И