Танец первой жены - Полина Зорина

– Садитесь, дети мои, – сказал тихо. – Азамат рассказал мне о вашем деле. Шариат учит, что брак – это союз душ, но если души разошлись, то и цепи рвать надо с миром. Эмир, сын мой, ты готов произнести талак?

Эмир опустился на ковер напротив, лицо его исказилось, губы задрожали, но он кивнул.

– Да, имам, – прошептал хрипло, взглянув на меня краем глаза, как будто надеялся, что я остановлю его.

Имам повернулся ко мне:

– Амира, дочь моя, ты согласна на развод? Нет ли в тебе сомнений?

– Да, имам, — ответила я коротко, но твердо.

Имам кивнул медленно, вздохнул:

– Аллах видит сердца. Эмир, произнеси талак с именем Аллаха.

Эмир поднял голову, глаза его заблестели – неужели слезы? Или злость? Он сглотнул, голос его был надломленным и хриплым:

– Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного... Я даю тебе развод, Амир.

Имам закрыл Коран, положил руку на плечо Эмиру:

– Свершилось. Идда началась – три чистых месяца. Живи в чести, Амира, и пусть Аллах даст тебе покоя. Эмир, сын мой, ищи утешения в молитве.

Мы встали, и имам ушел в боковую комнату, оставив нас наедине – только эхо шагов доносилось до нас в тишине мечети.

На выходе из мечети, я замешкалась, ища в сумке телефон, чтобы позвонить Азамату.

Эмир тоже остановился рядом со мной, протянул ко мне руку, но тут же опустил, будто вспомнил о том, что я ему уже не принадлежу.

– Амира, подожди... Я хотел бы... сохранить дружбу. Ради детей, ради того, что было хорошего между нами. Мы могли бы общаться, видеться... Не врагами же расставаться?

Я отступила, чувствуя, как от гнева вспыхнули щеки:

– Дружбу? После всего? Ты рвал меня ночью, Эмир, а теперь просишь дружбы? Ты мне не друг, Эмир. Если бы ты не был отцом моих детей, я бы предпочла тебя никогда больше не видеть.

Он сжал губы, глаза потемнели, как грозовые тучи, но он ничего не ответил.

Я пошла прочь. Позвоню Азамату после того, как отойду от него подальше. Не станет же он преследовать меня? Хорош друг!

– Думаешь, он лучше меня? – донеслось мне в спину.

Это было так неожиданно, что я остановилась.

Воспользовавшись этим, Эмир догнал меня.

– Я знаю, что он ездил к тебе.

После этих слов я стала понимать, что речь о Расуле.

– Я хочу тебя предостеречь. Он не такой, каким ты его видишь. Он обманет тебя, наобещает с три короба, луну да звезды с неба, овладеет тобой, а потом оставит у разбитого корыта.

– Ты говоришь странные вещи. Расул всегда относился ко мне как к сестре. Твоя ревность на пустом месте.

Эмир рассмеялся.

– Вот ты наивная! Он уже вьется вокруг тебя. А после идды станет настойчивей. Знаешь, почему? Не потому, что ты ему нравишься. А чтобы сделать больно мне, чтобы уделать меня. Мстит за то, что он был старшим, а я любимым. Я проказничал, а наказывали его. Он же ненавидит меня так, что убить готов. Ты для него просто трофей.

– Не говори ерунды, – я отмахнулась от него, как от назойливой мухи.

Он забежал вперед, не давая пройти.

– Да пойми ты, глупая, я же предостеречь тебя хочу. Если он позовет замуж, трижды подумай. Как считаешь, почему он не женился за все эти годы? Он до сих пор любит Зару. Ее насильно выдали за другого. А он поклялся ей, что будет ждать ее всю жизнь. Как только с ее мужем что-нибудь случится, он женится на ней. Он сам рассказал мне об этом. Больше никто не знает, кроме меня.

Я предполагала что-то такое, да и тетушки выдвигали похожую версию. Но почему-то сейчас, когда я услышала эту историю из уст Эмира, в груди что-то болезненно потянуло.

Должно быть, Эмир что-то увидел в моем лице, раз продолжил с воодушевлением:

– Он ждет, Амира, и ты для него – просто замена, жалкая тень Зары, чтобы заполнить пустоту, пока она не освободится. Ты – способ забыться и уязвить меня. Не верь ему, чтобы он ни говорил, – в его голосе промелькнуло что-то похожее на сочувствие. – Я видел, как он тайком смотрит на ее фото в телефоне, возможно, даже переписывался. Чем хочешь, поклянусь. Он женится на ней. Она будет его единственной, а ты останешься соломенной вдовой. Не соверши ошибку, не верь.

Глава 34

Руфина встретила меня крепкими объятьями.

– Соскучилась, дочка. Как прошло все? Спокойно?

Я кивнула.

Не рассказывать же ей, что устроил Эмир. Все же она мать, и ей будет неприятно слышать об этом.

– Ну иди скорей к столу, голодная же, – она потянула меня за руку на кухню.

За столом уже сидела Айза, болтая ногами и уплетая пирожки, испеченные бабушкой специально для нее. Лейла лежала в переноске на кухонном уголке и что-то активно рассказывала на своем, детском, размахивая кулачками и пуская пузыри.

Руфина любовно потрепала Айзу по кудряшкам.

– Ешь, внучка, ешь. Поди, Зайнаб вас так не балует.

– Она не умеет печь пирожки, – с набитым ртом пожаловалась Айза.

– Привыкли к ней? – взглянув на меня, спросила Руфина. Ее голос дрогнул, будто она боялась услышать жалобы на Зайнаб.

Я кивнула.

– А я иногда обижаюсь, как скажет что. Совсем за языком не следит. Привыкла одна жить. Давно схоронила она и мужа, и детей всех. Звали мы ее поближе к городу. Все же тяжело ей в ауле. Не хочет, говорит там спокойнее. И тебе там спокойнее будет, – вдруг сменила тему Руфина. – Тетки, как только Эмир переехал, зачастили к нам. Все выведать хотели, почему да отчего и куда ты делась. Уже слухи пошли, что мы тебя выгнали, что скрываем что-то. Свои же языками и чешут, – Руфина вздохнула и покачала головой. – Тут тебе и на улицу выйти не дали бы, пристали бы с расспросами, да и дома от них не спряталась бы.

– Вы правы, мне там спокойнее. Расул привез швейную машинку, и мне теперь не скучно, обновляю гардероб Зайнаб, – не без гордости сказала я.

– И она согласилась? – от удивления всплеснула руками Руфина. – Как мужа схоронила, черное не снимает. Все одно