Фая, или До тех пор, пока Вы хотите - Ирен Эшли

— Но я думал…

— Прекрати, — отрезал тиарнак. — Умерла бы она или нет… тебя бы это волновало? Я знаю про ваш с ней план, — кинул мимолетный взор на Снежану, — хотели избавиться от Фаины, чтобы она, по вашим словам, не была моим уязвимым местом.

— Это не так! — вскрикнула старшая сестра. — Я просто хотела вернуть Фаю домой, чтобы она жила на Земле, здесь ей не место!

— Даже не смотря на все риски? — строго спросил Рассел. Наатирийка замерла. — Вдруг ты стала играть в заботливую сестру, но сама раз за разом подвергаешь её смертельной опасности.

Эрлеа снова «переобулся», выпалив:

— Тиарнак, почему нас схватили? — демонстративно постарался высвободиться, но ищейки тотчас его угомонили. — Человеческая девушка правда представляет для вас угрозу, вы ведь сами понимаете! Всё, что я делаю, для вашей же пользы!

— Строишь заговоры? Это для моей пользы? — иронично уточнил Рассел.

Эрлеа побледнел:

— Заговор?

— План убить мою возлюбленную, разве не заговор против меня?

— Тиарнак, нет… это другое… я…

— В темницу их, — отсек Рассел, даже слушать не стал.

Колдуны начали тащить их в подземелья, игнорируя все попытки высвободиться.

— Сестра… — протянула руку Фая, затем метнулась к фон Корнелю и взмолилась:

— Я не знаю по поводу Эрлеа, но Снежана точно ни в чем не виновата. Она так мало служит тебе, так мало знает о черной магии… Снежа хотела мне только добра, я уверена. Пожалуйста, освободи её.

— У вас на Земле есть одно очень мудрое высказывание: незнание не освобождает от ответственности. Был заговор против меня, и она в нем участвовала, за что и поплатится.

Фаина схватила Рассела за руку и по-заячьи спросила:

— Что с ней будет?

— Еще не решил, — честно ответил он, вслед твердо добавив: — но наказания ей не избежать. Я никогда не прощаю предателей.

— Но они оба не предатели, — сжала руку крепче, — даже Эрлеа просто хотел защитить тебя… По-дурацки, конечно, но точно ничего плохого против тебя не планировал…

— Но планировал против тебя! — Тиарнак заключил Фаину в объятия и нежно взглянул ей в глаза: — если бы я не узнал о их плане… ты бы погибла. — Сердце иномирянки забилось быстрее. Рассел легонько коснулся её губ своими, прошептав: — любой, кто против тебя – против меня тоже.

Он высвободил Фаину из кольца своих рук и ушел, оставив смущенную девушку одну. За тиарнаком следом направились его маги, которые дежурили у входа двери.

— Поешьте хоть что-то, — просила унылым голосом Алва, глядя на не тронутый ужин иномирянки.

— Не хочу.

Фаина поджала ноги к себе и, облокотившись на колени, отвернулась. Аппетита не было. Девушка думала только о сестре, гадала что с ней будет…

— Так ведь нельзя. — Слова служанки были пустым белым фоном. — Мисс! — Алва обратилась более громко. Когда Фая дернулась, девочка поклонилась с извинениями, а затем осторожно спросила: — переживаете о сестре?

— Очень, — честно поделилась, опустив печально голову.

Служанка присела рядом на кровать, телом поддалась ближе и рассказала заговорщицки:

— Брат моего отца работает в подземелье в замке. Могу спуститься к нему и расспросить про вашу сестру.

Фаина воодушевилась, взяла девочку за руки и благодарно на нее взглянула:

— Это было бы прекрасно!

Алва кивнула:

— Ждите здесь, — и вышла.

Служанки не было долго, прошел почти час. Иномирянка уже волновалась за неё тоже: вдруг что-то не то подумали, схватили, наказали? Фаина бродила по комнате маятником. Останавливалась при новой плохой мысли, всплывшей в голове, моментально отбрасывала её и так по кругу.

Когда дверь внезапно открылась, девушку бросило в жар, но она сразу выдохнула, когда наконец-то увидела Алву.

— Ну что-то там? — подбежала.

— Вашу сестру и Эрлеа рассадили по разным камерам, надели браслеты, блокирующие магию. Эрлеа, конечно, очень буянит… Снежана ведет себя тихо, забилась в угол камеры, как мышка, и сидит…

— Ждёт своей участи, — с отчаянием предположила Фаина.

— Что будете делать? Сбежать им не получится…

— Какой сбежать? — вздернула иномирянка бровями. — Я об этом и не думала. Всех сразу поймают. Выход один: нужно разговаривать с Расселом…

— Он не изменит свое мнение. Тиарнак очень строгий. Ни разу не видела, чтобы хоть один правитель Аритаана менял свое решение. Какое бы наказание он не придумал, исполнено будет обязательно.

Фаина щелкнула язычком.

— Я поговорю снова. Отведи меня к нему!

Девушка направилась к выходу, но Алва обогнала её и остановила:

— Слишком поздно. Тиарнак уже в своих покоях. Завтра сходите…

— Мне он всегда будет рад, — заявила уверено Фая. — Отведи.

Алва обречено вздохнула, но согласилась.

13.4

Покои тиарнака находились в восточном крыле замка в самом конце; серьезно охранялись его ищейками, которые категорически были против позднего визита иномирянки. Алва ругалась, Фая показывала печать — ничего не помогало.

— У нас приказ. После одиннадцати вечера в покои тиарнака никого не впускать. — грубо отрезал один из них.

— Я его возлюбленная! — возмущенно твердила Фаина.

— Послушай, возлюбленная, если бы он хотел тебя видеть сегодняшней ночью у себя, мы бы знали!

Иномирянка невольно покраснела:

— Мне надо с ним поговорить!

— Поговоришь, — сделал паузу и раздраженно приставил: — завтра.

— Вот запомни мои слова! — Алва подошла к магу вплотную. Получилось эпично, потому что девочка-подросток была выше «охранника» тиарнака. — Узнает тиарнак, что вы не впустили его женщину к нему – получите!

— Посмотрим, — рявкнул в ответ.

Алва хмыкнула.

— Что за шум? — по коридору разлился низкий баритон правителя Аритаана.

Колдуны, когда дверь покоев раскрылась, поочередно в пояс поклонились. Фаина со своей служанкой смущенно замерли. Рассел стоял в длинном черном халате из сияющей ткани, но были открыты грудь и плечи, по которым сексуально рассыпались влажные волосы. Он прошелся холодным взором по своим магам, остановившись на Фае. Та вздрогнула. Фон Корнель сухо кинул:

— Входи.

В спешке она направилась к нему. Лишь Алва, сложив руки на поясе, горделиво усмехнулась ищейкам, которые в ответ одарили служанку сердитым взглядом.

Дверь покоев закрылась.

Взоры иномирянки и тиарнака схлестнулись; в них были вызов, ненависть и неумная страсть. Приятное напряжение ощутили оба,