Зельеварка - Дина Зарубина

– Гвендолин! – Профессор рявкнула так, что я подпрыгнула. – Бегом за новым боксом, набивайте его всяким хламом, а образцы приносите в мой сейф!

Начальница учебной части с крайне недовольным видом прочитала записку ректора и выдала мне новый именной ящик с ключом.

– На вас не напасешься, – процедила она. – Третий бокс за четыре месяца. Надеюсь, это последний!

– Я тоже на это надеюсь! – будто я их специально порчу! Грымза!

Отнесла бокс в лабораторный корпус, пристроила на свое место под смешки и язвительные замечания студентов.

Надо успокоиться и привести чувства в норму. Ничего лучше нет для успокоения, чем посещение академического ботанического сада. Да и Собрину будет любопытно взглянуть. А то сидит целыми днями в лаборатории и зевает. Решено, экскурсия!

– Руками не трогать! Не нюхать, не наклоняться! Тут полно ядовитых и очень опасных растений! – Предупредила сразу. – Надеюсь, у тебя нет дурацкой привычки по дороге срывать травинки и тащить их в рот?

– Мне уже страшно! – Улыбнулся Собрин. Но был заинтригован, видно сразу. В наш сад не всех пускали, и далеко не во все секции. Работали там бытовики садоводы и стихийники-земельщики, начиная с третьего курса.

– Не улыбайся! Ожог от крапивы гимпи болит годами! Видишь волоски? Они полны ядом! Как удар пульсаром, наполненным горячей кислотой!

Собрин сразу стал серьезным и показательно заложил руки за спину.

Я часто бывала во владениях профессора Эванс. Хотя могла бы и чаще, сказалось негативное отношение ко мне на первых курсах. Но сейчас она меня так поддержала! А ведь я была уверена, что под ее руководством больше пятого уровня не получу, просто не смогу плодотворно работать и создать достойный диплом. Но к венцу она меня лично проводила, а папу назвала по имени. Что-то между ними случилось в молодости. Жаль, спросить некого! Декан Тариэль совсем от меня отвернулся, а кому и знать, как не ему? Он же папин друг!

Плох тот зельевар, кто покупаете готовые сборы!

Я очень любила аптечный огород, но ядовитый сад чуточку больше. Все яд, вопрос только в дозе. На целительстве рассказывали, что один парень умер, на спор выпив ведро воды. Обычной чистой воды. Совершенно не ядовитой. А диффенбахии, фикусы и кротоны почти в каждом доме в горшках растут, и ничего, а они ядовитые. Соком луковиц амариллиса стрелы пропитывали, если что. Токсины кливии паралич могут вызвать, сок милой гортензии тоже ядовит. Примулу вообще в доме нельзя держать, она ядовитые испарения в воздух при цветении источает. Только на улице или на балконе можно высаживать.

– Красивые цветочки! – заметил Собрин мимоходом.

Я хмыкнула.

– Хочешь принести букет девушке? Лучше бабушке принеси. Это аконит. Ядовиты все части растения. Из него ведьмы настойки и мази от болей в суставах делают. Главное внутрь не принимать и руки тщательно мыть. И вообще, лучше в маске и перчатках работать.

Собрин сглотнул и отступил от приветливой ярко-синей куртинки аконита.

– Часто они выглядят совсем невзрачно или гадко воняют, – продолжила лекцию. – Вон там, смотри, белладонна, или красавка. Симпатичное растение, и колокольчики забавные, но пахнет неприятно.

– О, у вас и пруд есть? – оживился Собрин, заметив невдалеке блеск воды.

Какой сад без водоема? Где прикажете лотосы выращивать? Да и кувшинки тоже полезные, аир, клубни рогоза…

– Не хватайся за траву. Это цикута, – меланхолично заметила я. – Полуводное растение.

– Зачем?! Даже я знаю, это страшный яд! У нас в полковой конюшне пали пятнадцать лошадей из-за сена, куда попало одно растение!

– Неудивительно, она при высушивании и замораживании ни на гран свойств не теряет. Цикутотоксин входит в зелье от клопов, – пожала плечами. Артефактные ловушки и отпугиватели значительно дороже, поэтому большинство людей предпочитают купить дешевое и эффективное зелье. – Кстати, кролики и бобры ее с удовольствием едят. А еще есть мази от ревматизма и подагры, при гнойных высыпаниях…

– Ужас! – искренне сказал Собрин. – Не хотел бы я тебя иметь своим врагом.

– Зельевар не значит отравитель! – Обиделась я. – Или ты всех кузнецов, делающих ножи, назовешь убийцами?

– Нет, но такое знание делает тебя опасной.

– Мы клятву при выпуске даем не вредить людям, – отмахнулась я.

Мы вышли на полянку, где росло роскошное дерево, усыпанное крупными розовыми трубчатыми цветами.

– Чудесный аромат, – ожил Собрин. – Такое чудо! Оно не может быть ядовитым!

– Пальцем в небо, – фыркнула я. – Это труба ангела, бругмансия. Семейство пасленовых, там все растения ядовитые, какое целиком, какое частично. Знаешь, сколько людей потравилось ягодами картофеля? Даже аромат бругмансии вызывает раздражение дыхательных путей, головные боли, тошноту и головокружение. Попадание сока в глаза приводит к временной слепоте. Пыльца добавляется в афродизиаки, чтоб вызвать снижение критики и вызвать небывалую яркость ощущений у партнера. При отравлении появляется сильная жажда, затруднения с речью и глотанием, рвота и понос, лихорадка, судороги, кома и даже смерть может наступить.

– Я настолько тебе надоел, что ты решила от меня избавиться таким способом? У меня нормальные зрачки? – Собрин пальцами приоткрыл веки.

Я засмеялась. Какой он славный! Он ко мне не как телохранитель относится, а как друг. И я к нему привязалась. Вот был бы у меня такой брат! Только вместо брата у меня теперь есть муж, которого я боюсь. Вроде бы не из-за чего, Тобиас ничем меня не обидел, был ко мне очень добр и помог, но вот какой-то холодок гуляет по позвоночнику, и все тут.

Глава 21. Защита диплома.

День защиты наступил внезапно. Как внезапно выпадает снег зимой. Его все ждали, но, как всегда, оказались не готовы, окна не заклеили, теплые сапоги не достали, пионы в саду не укрыли. Хоть зима в Десадане несерьезная, дождь со снегом пару месяцев. Это не северное взморье, где всегда ветрено и прохладно. Ну, так там ананасы и не растут. Хотя Ройвиты зимой тепловые купола вовсю используют, у них огненные маги температуре воздуха упасть не дают.

Большой зал полон народа. Выпускники сидят в центре зала. За ними родители, друзья, студенты других факультетов, защита ведь открытая. Справа у окна за длинным столом расположились преподаватели, ректор, кураторы. Слева стол работодателей. Разумеется, представители «Верена Фармари» тоже там. Кажется, это тот самый мужчина, который убеждал меня в существовании долга. Хорошо, что законники с этим разобрались, декан все-таки мне помог, хотя потом вдруг резко отвернулся.

– Айвер, Мэдлин, – приглашает первую по списку секретарь.

Мэдлин в новенькой, сшитой на заказ зеленой мантии. Волосы уложены в узел, чтоб добавить ей солидности, только два игривых локона вьются возле щек.

На