Сын маминой подруги - Марина Анатольевна Кистяева

обнаженная, горячая плоть оказалась в ее руке. Он был напряженным, как сталь, обтянутой бархатистой кожей. Почти сразу же, повинуясь безмолвному приказу его глаз, она склонилась ниже.

Ее губы коснулись его, и Адам резко выдохнул. Она взяла его в рот, медленно, осторожно, чувствуя, как все его тело напряглось. Ее язык скользнул вдоль напряженного ствола, нежно лаская нежнейшую кожу на самом кончике, исследуя чувствительную уздечку. Она двигалась медленно, почти нерешительно, но каждый ее вдох, каждое прикосновение языка выжимало из него сдавленные стоны. Его пальцы сильнее впились в ее волосы, направляя ритм, ускоряя его.

Она чувствовала, как его мышцы каменеют, как дыхание срывается, предчувствуя кульминацию.

Но в последний момент, когда ее собственное тело снова вспыхнуло в ответ на его близость, Адам резко поднял ее на ноги.

Она, дезориентированная, шальная от собственной смелости, все еще чувствуя его вкус на языке, смотрела, как он кончает в ванну с тихим шипением сквозь плотно сжатые губы.

— Охренеть… Просто охренеть.

Адам упер руку в стену, а потом включил воду и смыл.

Дарина покачнулась. Что это сейчас такое было, объясните ей, пожалуйста.

— Мы спалились, — прошептала она, глядя куда-то в потолок.

— Думаешь?

— Угу.

— И тебя это, как я посмотрю, волнует, да?

Предполагалась, что после секса мужчины добреют. Нифига.

Адам продолжал пылать.

Он снова оказался рядом с ней. Поправил свою одежду, а потом и ее. Нарочито тщательно прошелся по груди, талии, бедрам. Особенно бедрам.

— Адам…

— Ой, Дарина, помолчи… Вот честное слово.

Вибрации гнева по-прежнему шли от него.

Ладно, помолчит. Может, и правда где-то она перегнула палку.

Адам развернул ее к себе спиной и прижал к груди, его подбородок коснулся ее макушки. Они оказались напротив зеркала, и Дарина не могла оторвать взгляд от их двойников: он, властный и собранный, она, растерянная и немного все-таки взъерошенная.

— Первое. Не смей стесняться нас. — Его голос прозвучал прямо над ухом. — Второе. Не думай, что наши родители — наивные товарищи. И что они никогда не были молодыми.

Боже. Как же стыдно… Жар разлился по ее щекам, но его объятия не отпускали.

— Есть хоть малюсенькая вероятность, что они подумают, что мы устраивали устные разборки, а не все вот это? — Она с надеждой посмотрела на его отражение.

Адам включил воду и сполоснул руки, все теснее прижимаясь к ней. Вода зажурчала, заполняя тягостную паузу.

И ничего не отвечал ей, гад.

Ее тут колошматило не по-детски, а ему хоть бы хны.

Не так она представляла знакомство с маминой подругой и ее семьей.

— Моя чуйка была права, — наконец, произнесла она.

— Конкретнее, Дарин.

Адам повернул ее лицо к себе, заставляя встретиться взглядом.

— Тогда на трассе… Я никак не могла решить, адекват ты или нет.

— А сейчас решила, что все-таки второе.

— Угу.

— Лестно…

Она попыталась сдвинуться вправо, разорвать контакт их тел.

И снова тщательно.

— А если ты вернешься первым, а я…

— Нет.

Настроение у некоторых никак не нормализовалось. Ни в какую просто.

Дарина притихла. И это было ошибкой.

Адам воспользовался ее положением, иначе и не скажешь. Он перехватил ее ладонь, переплел пальцы и потянул за собой к двери.

Предстоял их общий выход.

Именно так. И именно в таком контексте.

Она замедлилась в коридоре.

Адам с легким удивлением и читаемым недовольством глянул на нее.

— Я ударила тебя… тогда. Извини.

Она должна была это сказать.

Адам чуть слышно хмыкнул.

— Я заслужил. Нехер ревновать и херню нести.

Ревновать?..

Дарина поспешно прикусила язык. Вот молчи сейчас, женщина, хорошо? Просто молчи. Ей об этом уже говорили сегодня.

Потом подумаешь о полученной информации. Да и в целом о том, что сейчас происходит.

А происходило нечто невообразимое.

В гостиной никого не было. Все еще ужинали.

Возможно, даже ждали их.

Продолжая удерживать ее руку, они вошли в столовую.

И ожидаемо три пары глаз уставились на них.

Дарина сделала вид, что никого не видит.

Когда зазвонил телефон, она даже не сразу поняла, кому звонят.

Оказалось, Софьи Маратовне.

— Касьян, сынок! Ну наконец-то! Совсем забыл… Что? Вот, рядом он… — Она, хмурясь, посмотрела на Адама. Тот продолжил стоять, как ни в чем не бывало. — Что передать? Какая Дина… Ты что делал?! Роды принимал… У кого? У этой Дины с некой Соней… Касьян!

Мама объявила ей бойкот.

Заслуженно.

Не разговаривала всю дорогу домой, демонстративно смотрела в окно. И потом ушла в спальню, громко хлопнув дверью.

Дарине оставалось только вздыхать. И попытаться понять, что же все-таки произошло в доме Терлоевых.

Адам, черт бы его побрал. Что он натворил? Что вчера это вообще было?

Дарина босиком прошлепала на кухню, где уже хозяйничала мама.

Та слышала, что она проснулась, но делала вид, что не замечает ее присутствия.

Тихо улыбаясь, Дарина подошла к матери и обняла ее за талию, прижавшись лицом к плечу родительницы.

— Мам, злишься?..

Мария Сергеевна ловко орудовала венчиком, готовя на завтрак блины.

— Злюсь, — коротко бросила она, не оборачиваясь.

Но в голосе четко прослеживались мягкие нотки.

Кто-то настырно продолжал держать «лицо».

Дарина улыбнулась шире.

— Не надо…

— Правда, что ли?

Мама чуть сильнее стукнула венчиком о чашку.

— Мы когда познакомились с Адамом, не знали, кто мы.

Мама притихла.

— Это как — не знали?

— Мы попутчиками в поезде оказались, фамилии друг друга не спрашивали.

Про первую встречу на трассе Дарина благоразумно промолчала.

Плечи матери расслабились. А это уже хороший знак.

— Попутчики, значит, — протянула Мария Сергеевна, намекая на то, что неплохо было бы услышать и продолжение.

— Угу.

— И ты ничего мне не сказала!

— Ну мам…

— Не мамкай! А потом?.. Еще скажи, что вы в «Крыле» вместе остановились.

— А вот возьму и скажу.

Мария Сергеевна отложила венчик, отодвинула чашку с тестом и, наконец, повернулась к дочери. В ее глазах застыл ничем не прикрытый интерес.

— Так не бывает.

— Согласна. — Дарина пожала плечами.

— И у вас роман. — Мама не желала останавливаться.

— Мам, вы сами с Софией Маратовной хотели нас знакомить! — попыталась она перевести стрелки.

— Это мы!

— Довод ого-го какой! Вы планировали, думали, подгадывали, а мы взяли и без вас справились. Беспредельщики просто, да? Чайник горячий? — Дарина дотронулась до чайника, пытаясь отвлечь мать и выиграть время.

— Тему-то не переводи! — не поддалась та.

Как бы ни была Дарина близка с матерью, рассказывать подробности своих отношений с Адамом она не собиралась. Никому. Пока сама не поймет, что есть что и куда они движутся дальше.

Если, конечно, движутся.

А то вчера за руку ее вывел, а сегодня…

Почти одновременно