Сын маминой подруги - Марина Анатольевна Кистяева

иголках, то и дело примеряя роль беглой преступницы, ловя на себе спокойный, ничего не подозревающий взгляд матери.

Хотя нет.

В глазах мамы промелькнуло удовлетворение и толика азарта. А как же! Знакомство-то состоится!

Знала бы ты, Мария Сергеевна, насколько плотно знакома твоя дочь с сыном твоей подруги…

Может, все-таки уйти, пока не поздно? Сказать, что плохо себя чувствует? Но вот уже послышались четкие, уверенные шаги в коридоре — поздно…

Момент быт упущен.

Глава 22

Адам побил все рекорды по переодеванию и приведению себя в порядок после дороги.

Дарина не удержалась и посмотрела на него.

Красивый, зараза… Весь в черном. И по-прежнему хмурый. И взгляд по-прежнему тяжелый и оценивающий. Мамочки… Дарине все сильнее хотелось стать невидимкой.

Она не помнила, когда в последний раз настолько трусила.

Ей даже показалось, что воздух в столовой стал гуще, насыщеннее электричеством надвигающейся грозы. Такой, что пора под стол прятаться, забыв, сколько тебе лет, превратившись в маленькую перепуганную девочку.

Но, кажется, про маленькую девочку они уже проходили.

— Ты быстро, Адам. Это хорошо. — Голос Софьи Маратовны прозвучал радостно. Вот уж кто оказался рад возвращению сына в отчий дом.

А главное — как вовремя!

Чертовски вовремя…

— Адам, давайте я вас познакомлю. Это Мария…

И далее по списку.

Список оказался очень коротким.

Хозяйка дома взялась за чистую тарелку и хотела прибор поставить со своей стороны, указывая на пустое место рядом с собой.

Но Адам решил иначе.

Он не спеша приблизился к Дарине.

Точнее, к тому месту, где она сидела.

Навис черной тучей, отрезав путь к отступлению одним лишь своим присутствием.

Сердце Дарины зачастило. Девушка приготовилась. И оказалась права.

— Поухаживаю за нашей гостьей, — бросил он, нацепив на лицо почти радужную улыбку, которая не добралась до его глаз, на дне которых бушевал самый что ни настоящий ураган.

И она, Дарина, в ближайшее время окажется в его эпицентре.

В этом сомневаться не приходилось.

Если Софья Маратовна и удивилась, то не показала.

Этот же гад все с той же притворной небрежностью отодвинул стул и уселся рядом с Дариной. Так близко, что она почувствовала исходящее от него тепло и запах дорогого парфюма с горьковатыми нотками.

Прежде чем она успела что-либо понять, его теплая большая ладонь опустилась под столом руку на колено Дарины.

Боже.

Боже…

Вот он. Ураган. Все, настиг ее.

Прикосновение, скрытое от всех, было безжалостно откровенным. Приковывало ее к месту, лишало дара речи и окончательно хоронило все надежды на спокойный вечер.

Мир сузился до его пальцев, впивающихся в ее кожу сквозь тонкую ткань платья.

Терлоевы и мама дружно посмотрели на них. И уже не первый раз за последние полчаса.

Черт. Черт-черт.

Под этим коллективным заинтересованным взглядом она почувствовала себя букашкой, пришпиленной к булавке.

Мама уже что-то начала подозревать и слегла прищурилась. Валид Адамович нет-нет да посматривал в их сторону с едва заметной усмешкой в уголках губ.

А Софья Маратовна… Хм. Тут Дарина даже терялась. Ее взгляда она не могла разгадать.

Но снова очень сильно захотела куда-то провалиться.

Дарина сглотнула. Комок в горле был таким огромным, что казалось, она сейчас подавится им. В голове пронеслось единственное, емкое слово: «Пипец…»

Адам же, казалось, наслаждался начавшимся ужином.

Его поза была расслабленной, лицо выражало спокойную учтивость. Он взял в руки бутылку.

— Вина, Дарина?

Ну сама любезность… И об эту «любезность» хотелось разбить тарелку. Острую, фарфоровую, с золоченым ободком. Представить, как она со звоном разлетается о его самодовольную голову.

— Спасибо, — буркнула она, пытаясь взять себя в руки и отвести взгляд.

Он налил вина. Поставил бутылку.

И что сделал дальше?

Пр-ра-авильно! Вернул руку на ее колено.

У Дарины повторно распахнули глаза. Хотя, казалось, куда уж.

Ее пальцы судорожно сжали край скатерти под столом, а вторая рука максимально без палева опустилась вниз.

Она почти сразу же нащупала его пальцы. Теплые, сильные, неподвижные, будто железный захват. Ее попытка отодвинуть его руку оказалась тщетной. Фигушки. Вцепился, как в свою.

Он тоже не оставлял ее без внимания. Поглядывал. Прожигал насквозь.

Точно она ему рубль должна была. Честное слово.

Дарина заерзала.

Спасение, пусть и временное, пришло вовремя.

— Так какие у тебя дела, сын? — Валид Адамович откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

Выглядел он более расслабленно, чем ранее. Дарина готова была поклясться, что хозяин дома забавлялся ситуацией. В его глазах читалось не просто любопытство, а понимание, от которого становилось еще жарче.

Неужели настолько все очевидно?

Адам медленно повернул голову к отцу, но его рука под столом никуда не делась.

— Срочные, бать. Встреча важная, с одним человеком. Не могу ее пропустить. Вот никак.

Адам даже не пытался скрыть некую иронию.

— Встреча… Хм. Это хорошо.

И хозяин дома улыбнулся. Довольно так.

— Валид?

Софья Марковна тоже почувствовала подвох.

— Мясо замечательное, Сонь. А вам как, Маш?

— Шикарное, да. Очень сочное.

Рука Адама тем временем начала задирать подол платья Дарины.

Нагло и по-собственнически.

Еще немного и доберется до трусиков.

А самое ужасное — она хотела, чтобы добрался.

— Извините, я на минуту, — выпалила она, порывисто отодвигая стул в сторону. Ножка с противным скрежетом дернулась по полу, нарушая идеальную гармонию вечера.

Софья Маратовна встрепенулась.

— Все хорошо, Дарина? — В ее голосе прозвучала искренняя тревога.

Девушка, уже почти поднявшись, мотнула головой, не в силах вымолвить связное предложение.

— Мне надо…

Но закончить фразу ей не дали.

— Я провожу.

Адам так же стремительно поднялся, будто только и ждал этого момента. Его движение было резким и точным. Он оказался рядом в одно мгновение, его пальцы обхватили ее руку выше локтя. Жест, с виду учтивый, но на деле не оставляющий выбора. И, взяв ее за локоток, он направил их к двери.

— Адам…

Это была Софья Маратовна.

Ужин переставал быть томным.

— Мама, потом…

— Адам…

— Соня, присядь-ка. — Хозяин тормознул поднявшуюся было жену.

Дарину вывели из столовой.

Переполненная праведным гневом, Дарина резко дернулась, пытаясь освободить руку, но мужские пальцы лишь сильнее сомкнулись вокруг ее локтя.

— Ты что творишь? — зашипела она.

Она повторно попыталась вырвать руку, но Адам лишь предупреждающе мотнул головой.

Как бы не так…

Свободу ей никто давать не планировал. Вместо этого ее развернули лицом к коридору.

— Это ты что творишь? — вкрадчиво рыкнул Адам. — Какого… сбежала?

— Я не сбегала, — выдохнула она, глотая воздух. Его перестало хватать.

— Да неужели? — Адам зло прищурил глаза, его взгляд стал узким, колющим, как лезвие. — Куда ты