Забытый: ЛУКА - Слоан Кеннеди

мы с Ви отпраздновали сдачу нашего экзамена по экономике, выпив немного очень плохого скотча, который я украл из отцовского винного шкафа в один из выходных. Мы с ней почти все время делали вид, что ничего не было, пока два месяца спустя две маленькие черточки вместо одной, в первом из многочисленных тестов на беременность, не доказали, что было.

Легкая улыбка Луки исчезла.

— Я думал, что это будет худшее, что когда-либо случалось со мной, но оказалось, что это было самым лучшим.

— Вы, ребята, поженились? — спросил я.

Лука покачал головой.

— Когда Ви сказала мне, что беременна, я сказал ей, что не хочу ребенка... что я не могу стать отцом. Даже если бы я был из нормальной семьи... — Голос Луки на секунду прервался, прежде чем он закончил: — Я не смог бы стать отцом. Я не мог рисковать, что стану таким, как... — Он покачал головой и снова сосредоточился на Вайолет.

Я знал, что он хотел сменить тему. Это было видно по тому, как он держался, по тому, как тихо он обнимал Вайолет и смотрел, как она ест. Мне следовало оставить все как есть, но я никогда не видел его таким уязвимым. С того самого дня, как он вошел в ту комнату, когда я был еще ребенком, я почувствовал его силу, уверенность и самообладание. Он вернулся в мою жизнь на такой короткий срок, но все это никуда не делось. Но он позволил мне увидеть и кое-что еще... кое-что скрытое под поверхностью. То, к чему я привязался в детстве. В той комнате в том ужасном доме восемь лет назад он был сильным и властным, но в то же время он был напуган. Я слышал это по его дрожащему голосу, когда он шептал мне, что все будет хорошо, даже когда он устраивал шоу перед камерами.

Он боролся, несмотря на свой страх.

И после того, как он ушел, я поступил так же. Не важно, что мои похитители делали со мной после этого, я боролся.

И не только потому, что верил, что Лука вернется за мной.

Потому что хотел, чтобы он гордился мной за то, что я выжил, когда он найдет меня снова.

Впрочем, у меня тоже бывали моменты, похожие на тот, что был у него. Моменты, когда я чувствовал себя таким уставшим, что моя решимость начинала таять.

— Как…? — осторожно подтолкнул его я. В худшем случае Лука мог прекратить разговор. Это был риск, на который я готов был пойти. Моя потребность узнать ответ была сильнее, чем желание не будоражить спокойные воды между нами.

Вместо ответа Лука посмотрел прямо на меня, и я просто понял. Понятия не имею, как, но я просто понял. Это было почти пугающе, насколько я был уверен.

— Твой отец, — сказал я. Он не подтвердил это, но ему и не нужно было. — Что изменилось? — спросил я.

— Вон, — ответил Лука.

— Он убедил тебя, что ты не будешь таким, как твой отец?

Лука покачал головой.

— Он убедил меня, что это нормально — не стать таким.

— Не понимаю, — признался я.

Лука на мгновение задумался, затем сказал:

— У нашего отца были большие мечты о себе. Не о нас… только о себе. Ты знаешь таких гангстеров, как Аль Капоне и Багси Сигел? Что ж, Видоне Ковелло представлял, что его имя будет вписано в учебники истории наряду с такими, как они. Он хотел, чтобы его уважали… боялись. Самое смешное, что он был великим бизнесменом и мог бы добиться всего, если бы просто сосредоточился на том, чтобы сделать себе имя таким образом. Но, если у него был выбор — зарабатывать законные деньги или сомнительные, он бы всегда выбирал сомнительные. Он строил бизнес, основываясь на запугивании и страхе... Нечестные сделки приносили ему больше удовольствия, чем заключение выгодных. Обманывать людей было ему в кайф. Когда наша мама заплатила за это своей жизнью, это стало для него просто навязчивой идеей. Он был убежден, что это был профессиональный удар, направленный на то, чтобы заставить его скрываться, хотя дело было не более чем в мести сломленного человека, обманутого им и потерявшего все.

Лука на мгновение замолчал.

— Мы с Воном долгое время покупались на то, что он продавал, но, думаю, все, чего мы на самом деле хотели, это доставить ему удовольствие. А это означало, что я не мог завести ребенка в девятнадцать лет. У моего отца было много планов, и ни один из них не включал в себя то, что его сын заведет собственного ребенка… или станет педиком.

Мне едва удалось подавить стон, который так и норовил вырваться наружу, когда Лука признался в своей ориентации. Грубое слово, которое он употребил, было красноречивым. Я сомневался, что это были его слова, скорее, слова его отца.

— Ты сказал, что Вон изменил многие вещи для тебя.

Лука кивнул.

— Мы с Воном так долго вели себя так, что, думаю, оба увлеклись этим. Мы позволили нашему отцу поставить нас в те роли, что он придумал после смерти нашей матери. Вон был «мускулами», а я — «мозгами». Я был лицом бизнеса, а Вон стоял за всем этим. Но мы никогда не были такими людьми. Первое, что сказал Вон о моем отцовстве, то, как сильно это понравилось бы нашей матери... после того, как она прочитала бы мне лекцию о безопасном сексе, конечно. — Лука снова улыбнулся, и я тут же почувствовал, как резинка, туго стягивающая мне грудь, начала ослабляться. — Мы часами говорили о нашей маме, и я начал понимать, что, возможно, в конечном итоге, я стану таким же замечательным родителем, как она. Я уже решил оставить ребенка, несмотря ни на что, но, к стыду своему, мне потребовалось немного больше времени, чтобы принять решение.

— А что по этому поводу сказал твой отец? — спросил я.

— К тому времени, когда я сказал ему, я был достаточно умен, чтобы понять, что у него нет права голоса.

Должно быть, я выглядел смущенным, потому что Лука продолжил без подсказки.

— Несмотря на то, что мой отец был всего лишь начинающим гангстером, он успел нажить множество врагов, и полицейские постоянно расследовали его дела по таким статьям, как мошенничество, рэкет, уклонение от уплаты налогов и отмывание денег. Я не мог допустить, чтобы то, что случилось с моей матерью, случилось с Джио или Ви, поэтому я держал их существование в секрете. Я не участвовал в жизни Джио постоянно, и