Забытый: ЛУКА - Слоан Кеннеди

особенно в ответ на безразличие Луки, был доказательством того, что я был не в том положении, когда могу гарантировать свою трезвость. Мне было неприятно признаваться в этой слабости, но я был не настолько глуп, чтобы притворяться, что это то, с чем я могу справиться просто. Как только все это закончится, я вернусь к нормальной жизни, к тому, как все было раньше. Я был уверен, что баланс, который мне удалось обрести в своей жизни, вернется.

Так и должно было случиться.

Когда мы возвращались в город, я бросил на Луку косой взгляд. Он работал за ноутбуком на сиденье рядом со мной. Вайолет сидела между нами в своем автомобильном кресле, но он не обращал на ребенка особого внимания. Несколькими минутами ранее она, наконец, задремала. Я воспользовался возможностью понаблюдать за Лукой, и мне не понравилось то, что я увидел. Его челюсть была сжата, как обычно, а пальцы порхали над клавиатурой. Его взгляд был прикован к экрану ноутбука перед ним. Как будто нас вообще не было.

Я сказал себе просто оставить все как есть, что чем скорее это закончится, тем лучше. Но потом я вспомнил, как проснулся, прижавшись к нему на диване, а его пальцы скользили по моей спине. Образ его губ, прижимающихся к моим, после того, как я почти без слов умолял его поцеловать меня, запечатлелся в моем мозгу, и я снова и снова прокручивал в голове этот момент каждую ночь. Я даже несколько раз выходил в гостиную в надежде найти его снова, чтобы мы могли продолжить с того места, на котором остановились. Мне отчаянно хотелось узнать, какими будут его прикосновения. Я хотел услышать грубость в его голосе, когда он произнесет мое имя со смесью потребности и отрицания.

— Лука, — тихо позвал я. Я предположил, что он не услышит, когда я произнесу его имя первым, но увидел, как его пальцы замерли, а и без того напряженная челюсть напряглась еще сильнее. Но он не отвел глаз от ноутбука.

Это было похоже на пощечину.

Я повернулся, чтобы снова посмотреть в окно, но тут та маленькая часть моего мозга, которая всегда призывала меня не молчать, начала сигналить. Я напомнил себе, что Лука настоял на том, чтобы мы с Вайолет остались с ним. Если он больше не хотел нас видеть, ему придется прямо сказать нам об этом. Молчание больше не действовало на меня.

— Я бы хотел сводить Вайолет в парк, — твердо сказал я. Я почувствовал, как ко мне возвращается прежняя жизнь, когда подумал, как весело было бы Вайолет играть на улице. Пентхаус в отеле был великолепен, но он не мог заменить ощущения мягкой травы под ногами или прохладного ветерка, овевающего кожу.

— Это слишком опасно.

Это был его единственный ответ. Он даже не поднял глаз, когда говорил.

Я говорил тихо, чтобы не разбудить Вайолет.

— Прошло уже две недели. В какой опасности мы находимся?

Неудивительно, что он мне не ответил.

Я наклонился вперед и просунул руку между передними сиденьями.

— Стэн, можно мне воспользоваться твоим телефоном?

Прежде чем Стэн успел передать мне телефон или посмотреть на Луку, чтобы спросить разрешения, Лука спросил:

— Зачем тебе телефон?

— Информация, — отрезал я. Что-то в его тоне лишило меня последних остатков терпения. — Спросить их, почему ты ведешь себя как придурок.

Тишина в машине была оглушительной. Но я выжидающе держал руку раскрытой и видел, как Стэн переводит взгляд с меня на Луку и обратно. В обычной ситуации я бы пожалел этого человека, учитывая, каким темпераментным был Лука в последнее время, особенно с теми, кому он платил за свою охрану, но я был сыт по горло.

— Если хочешь кому-нибудь позвонить, можешь воспользоваться моим телефоном, — пробормотал Лука.

Я посмотрел на сбитого с толку мужчину.

— Я хочу воспользоваться телефоном Стэна. Мне нравится телефон Стэна, — ответил я, просто чтобы поддеть его. — Телефон Стэна удобный и идеально мне подходит.

Если раньше Лука не обращал на меня внимания, то теперь, несомненно, обратил. Его суровые глаза встретились с моими, а затем он перевел взгляд на Стэна. После всего этого я определенно извинюсь перед Стэном.

Лука снова посмотрел мне в глаза, и мы уставились друг на друга, ожидая, что другой отступит. Но теперь, когда в моей крови, наконец-то, закипело что-то помимо желания закинуться, я не собирался отступать. Лука контролировал все в моей жизни на данный момент, но будь я проклят, если он будет контролировать что-то настолько несерьезное, как это. Я сказал себе, что возбуждение, охватившее меня, не имело абсолютно никакого отношения к тому, как Лука смотрел на меня. И я определенно, абсолютно точно не хотел больше всего на свете оставаться наедине с этим мужчиной в данный момент.

Я. Не. Хотел.

Даже когда я лгал себе, образ Луки, прижимающего меня к сиденью, опускающегося своим тяжелым телом на мое, заставил мой член напрячься под молнией джинсов.

Я понятия не имел, как долго мы смотрели друг на друга, но, к моему удивлению, не было ощущения победы, когда Лука просто кивнул Стэну, а Стэн протянул мне свой телефон. Я начал набирать номер Алекса с намерением попросить его встретиться со мной в отеле, потому что у меня не хватало смелости находиться в присутствии Луки, когда я скажу Алексу, что, по моему мнению, совершил ошибку, остановившись у Луки, но прежде чем я успел нажать кнопку набора, Лука захлопнул свой ноутбук. В конце концов, я вздрогнул от этого звука, а когда посмотрел на него, то увидел, что он смотрит в окно.

Как бы то ни было, это не моя проблема. У него был шанс.… У него было много шансов.

На этот раз мой звонок прервал звонок его телефона. Я убрал палец с зеленой кнопки, наблюдая за Лукой боковым зрением. Он вытащил из кармана свой собственный телефон и взглянул на него. Выражение его лица мгновенно изменилось, и он практически с трудом поднял трубку.

— Лука Ковелло, — сказал он. — Доктор Тейлор?

Глаза Луки, бывшие раньше безжизненными, теперь наполнились множеством эмоций.

— С ним все в порядке?

Чего бы я только не отдал, чтобы услышать голос на другом конце провода. Но все, что я мог, это смотреть и слушать, наблюдая, как мужчина передо мной превращается из сердитого, холодного, отстраненного человека в испуганное, но полное надежды человеческое существо. Я нутром чуял, о чем был разговор.

О его сыне.

— Да, я понимаю. Уже еду. — Лука повесил трубку. Я был потрясен,