Беспринципная - Юлия Резник

— Достаточно!

— Ну, потому и не сказала. Зачем тебе еще из-за меня париться? — Зоя отворачивается к залитому дождем окну.

— Нам нужно было обсудить…

— Послушай, это моя жизнь. И обсуждать здесь абсолютно нечего! Думаешь, я горю желанием повторить судьбу матери?! Чтобы каждый тыкал пальцем мне вслед, вспоминая ее грехи и проводя унизительные параллели?!

— Это другое, — рявкаю я.

— Да что ты? И в чем же? Ну, вот рожу я. И что? Ни образования, ни профессии, ни перспективы. Ни даже банально — жилья, — распаляется Зоя, так стройно выстраивая свои аргументы, что ясно — ее решение об аборте отнюдь не случайно. И что переубедить ее мне, абсолютно не подготовленному, будет чертовски сложно. «Так, может… И не надо?» — снова мелькает трусливая мысль.

Я прикрываю глаза, в какой-то агонии выискивая лучшее решение из худших. А Зоя между тем продолжает:

— Я с трех лет нянчусь с детьми. У меня это вот где, — режет ребром ладони по своей шее. — Опять погрязнуть в пеленках-распашонках? Арман, мне через пару месяцев только двадцать исполнится. И раз уж у меня толком не было детства, я хочу насладиться хотя бы юностью. На кой мне эти головняки? Да и тебе наш ребенок зачем? Сам подумай, как это будет выглядеть?! Малышу нужен отец… Как бы банально это не прозвучало. Будь то мальчик, или девочка… Я знаю, что такое жить без отцовской любви, как это — искать ее в первом встречном мужике, — тут Зойка все же всхлипывает, а я силой поворачиваю к себе ее голову, сжав пальцы на подбородке, чтобы заглянуть в глаза. Это же во мне она любовь искала, правда?

— У этого ребенка будет отец. Я тебе обещаю. Что там еще? Квартира? Ну, живи пока в этой, а к родам я, может, соберу на первоначальный взнос. Возьму ипотеку, как-то выкручусь.

— Ты меня вообще не слышишь! — начинает истерить Зойка.

— Слышу. И предлагаю решение. Разве нет?

— Пять минут назад ты сомневался, что это твой ребенок!

— А что мне еще думать? Что ты упустишь шанс привязать меня к себе навсегда?! Разве не об этом ты мечтала?

— Не знаю… Может быть, ты и прав. Но не таким способом, Арман. Понимаешь? Это же ребенок. Я бы никогда не смогла им манипулировать.

— Ага. Ты просто решила его убить.

Зоя сникает. Закусывает губу… Скорость развития событий такая, что окружающая нас картинка мельтешит, будто в калейдоскопе. Тут бы не помереть… Я все же вдвое старше!

— Можешь говорить что угодно, но я для себя все решила. Это мое тело. Моя жизнь. И только мне решать, как ею распоряжаться. Я банально хочу окончить учебу! — приводит она еще один аргумент. Я хмурюсь, прикидывая примерные сроки…

— У тебя какой срок?

— Уже шесть недель. Тянуть и дальше нет никакого смысла.

— Срок рожать в мае, правильно?

— И что?!

— А то, сдашь сессию экстерном — это вполне возможно. Побудешь три самых первых и важных месяца с малым, а с первого сентября вернешься к учебе. Няню я найму, расходы покрою. Что еще? Ах, да. Квартиру? Ну, тут, как я и сказал — куплю. Еще какие-то возражения? Ты говори, хорошо? Я ведь готов обсуждать…

Глава 21

Зоя

В моменте других возражений у меня не находится. Я вообще не понимаю, как же так влипла. Облегчения во мне нет. Это только в дурацких сериалах, которые так любила пересматривать моя мать, героини спят и видят, когда примчит их оступившийся милый, спасая от осуждаемого широкой общественностью шага. А дальше слезы счастья и… титры. Потому что вряд ли кто захотел бы узнать продолжение. Я же очень хорошо понимаю, каким оно будет. В реальной жизни нет понятия «хеппи-энд», она просто несется дальше!

Так что нет. Я не хочу… И не соглашусь никогда, как бы складно он не стелил, какие бы не приводил доводы. Это не истерика залетевшей по глупости малолетки. Это взвешенное решение женщины, вынянчившей четверых. Я очень хорошо осознаю, в какую попадаю ловушку, родив, и каких наживаю проблем. Для меня не секрет, какая это ответственность, и одновременно с тем какой мощный рычаг давления. С появлением общего ребенка Гаспарян станет не просто моим любовником, от которого я в любой момент смогу уйти. Он станет неотъемлемой частью нашей с малышом жизни. Человеком, с которым мне придется согласовывать каждый свой шаг, учитывать его мнение и постоянно сверять с ним свой жизненный компас. А кроме прочего я попаду в тотальную зависимость от его щедрости и настроения. Стоит мне родить, и всё, конец моей свободе. Нет уж. Спасибо.

Но как же страшно и горько, мамочки…

— Зоя!

— Что? — слизываю катящиеся по губам слезы.

— Пожалуйста. Дай мне слово, что ты ничего не сделаешь.

— Не могу, — всхлипываю я.

— Пожалуйста, хотя бы просто обдумай мои слова, не то…

Арман Вахтангович осекается, а я, напротив, вскидываюсь, бегая настороженным взглядом по его застывшему, будто маска, лицу. Не то что?! Он мне угрожает, да? Не то выставит меня из квартиры… Не то не заплатит за следующий семестр… Зависимость, говоришь, Зой? А ты разве уже в ней не по уши?

От страха и полного неприятия такого насилия над собой к горлу подкатывает тошнота. В отчаянии хватаю ртом воздух.

— Не то что? — сиплю.

— Да нет, ничего. Я ведь тебя понимаю на самом деле. И аргументы твои… Они, конечно же, справедливы. Просто…

Да твою же мать! Как это невыносимо. Глаза эти его больные…

— Просто что? — вытягиваю из него буквально каждую букву.

— Я очень прошу тебя все же родить. А не захочешь воспитывать — отдашь мне.

— Интересно, как ты себе это представляешь? Вот тетя Ануш с Седкой обрадуются, когда ты им припрешь нагулянного на стороне ребенка!

— Ну, это будут уже исключительно мои проблемы.

— Ага. Думаешь, они не перемножат дважды два? Я не хочу терять подругу! И вообще то, что ты предлагаешь — какая-то дичь! Не знаю, почему ты решил, что я способна бросить собственного ребенка. Если такое даже моей непутевой матери не приходило в голову!

Меня потряхивает. Хотя непонятно, с чего вдруг меня так пробрало, что зуб на зуб не попадает. Арман Вахтангович, глядя на это дело, прижимает меня к себе и, зарывшись носом в волосы, шепчет:

— Тише, тише… Ты не волнуйся так, Зой. Не надо. Это же просто один из вариантов. Альтернатива, да? Я не настаиваю. Если захочешь оставить мелкого, я буду