История грешников - Мелли Т. Толлэм

каркал, вероятно, достигнув своей ежедневной нормы драмы. Ворон обладал суровым нравом, и его единственной заботой, казалось, было присматривать за своей ведьмой. Эулалия стряхнула ворона с плеча и шагнула вперед, держа в руках маленький стеклянный флакон с жидкостью.

— У тебя есть пятиминутная фора, чтобы подсыпать это зелье ему в вино. После этого его силы должны быть заблокированы.

Лира сжала флакон в руках и повернулась ко мне.

— Я не понимаю, почему ты хочешь, чтобы его силы были сведены к нулю, когда ты более могуществен. Ты ведь вернул свои силы, не так ли?

— Да, — ответил я, раскрывая ладонь, на которой вспыхнуло серебряное пламя. — Но не твое дело спрашивать почему, ты должна только следовать плану. А теперь иди.

Лира хмыкнула и отошла в сторону.

Моя рука прижала лезвие к бедру, и я приготовился к тому, что будет дальше. Использование моих способностей означало бы смерть моего брата, а я не хотел этого для него. Нет, я хотел, чтобы он страдал так же, как он заставил страдать меня. Запертый. Голодный. В отчаянии.

Меньшего он и не заслуживал.

— Вы в курсе плана? — спросил я Киерана и Эвандера.

Светло-голубые волосы Эвандера заблестели на свету, когда он кивнул. Мужчина владел стихийной силой воды и собирался использовать ее, чтобы затопить подуровень дворца, унося прочь охранников, которые там патрулировали.

— Я пойду, — ответил Эвандер, растворяясь в воздухе и направляясь к небольшому озеру в центре дворца. Ему нужно было больше времени, чтобы слиться с водой и привыкнуть к ней.

Я обратил свое внимание на лорда Киерана. Его длинные, чёрные как смоль волосы прилипли к бледной коже, частично скрывая покрасневшие глаза. Киеран умел внушать страх и парализовать врагов одним лишь присутствием — умение, которое я тоже разделял, хотя и не в такой мере. Моё воздействие не было магией — это была приобретённая способность: низкочастотная вибрация, исходящая из голосовых связок. Её почти невозможно уловить человеческим ухом. Я нередко использовал её в Камбриэле, чтобы отгонять смертных… даже пару раз — чтобы припугнуть Далию, когда она подбиралась слишком близко.

Источником страха Киерана было не простое умение или жалкий шум. Нет, это был темный и опасный вид магии, тот, который часто приводил к тому, что двое взрослых мужчин-фейри пачкали штаны от ужаса. Она сочилась из каждой его поры, наполняя комнату, все поле битвы страхом.

Из-за этого он стал вести затворнический образ жизни. Разрушительное влияние его присутствия на окружающих держало его неразговорчивым. Кивок, который он подарил, с легким изменением его энергии, был достаточным ответом, чтобы подтвердить его осведомленность о плане.

Изменение его энергии наполнило меня абсолютным ужасом, но я подавил свой ответ и натянуто улыбнулся. Хотя он и не пытался напрячь свои ужасающие силы, беспокойные волны страха поднимались от его кожи, держа комнату в тисках. Это было ясно по тому, как Эулалия схватила Финна за руку, по тому, как провидица и Исадора сглотнули.

— Ты будешь держаться поближе ко мне.

Недостаточно было того, что я верну корону. Нет, ужас моего брата нужно было усилить, пока он не почувствует ничего, кроме чистого ужаса.

— Всем взять по ведьме и приготовьтесь просеивать (Прим. Телепортироваться).

Киеран схватил ближайшую ведьму — Исадору, вторую после Эулалии, — и та вздрогнула от прикосновения. Финн прижал к себе свою суженую и уткнулся носом в её волосы, вдыхая её аромат. Они ещё не были официально связаны узами, ведь Эулалия всё ещё колебалась — её пугала идея переплести их жизненные силы в союз душ, — но это было лишь делом времени.

При виде этого меня охватила короткая вспышка ревности. Это могли бы быть мы с Далией, но она была слишком занята, тем что бы все испортить. Я был слишком занят, чтобы исправить это в данный момент, но я скоро вернусь за ней.

Я схватил Матильду за морщинистую руку и приготовился переместится, но хмурый взгляд Эулалии пригвоздил меня к месту.

— Как только это будет сделано, мы спасем Далию.

Ведьма настаивала упрямо и непреклонно, но мне не нужен был провидец, чтобы знать — Далия в беде. Что она страдает. Я знал это. Я чувствовал это. Бесконечный поток отчаяния, страха и одиночества струился сквозь нашу связь каждую минуту, каждый день. Сначала я убеждал себя, что она сильная. Что справится с тем, что выпадет на её долю в моё отсутствие. Но то отчаяние, что разливалось в моей груди, было почти невыносимым.

Я смерил ведьму свирепым взглядом, и слова, что вырвались из меня, не были до конца искренними.

— У нас есть более важные приоритеты, чем она. Она сама приготовила себе постель и может лечь в нее.

С этими словами я схватил маленькую провидицу и исчез.

Во дворце царил полный хаос, когда мы приземлились. Благодаря Эвандеру, вода просачивалась из каменной земли, достигая моей талии и шеи маленькой провидицы. Крики стражников, направляющих придворных в безопасное место, проникали сквозь толстые стены. Я усмехнулся и вдохнул воздух дворца, который скоро станет моим.

Все шло по плану.

Киеран, Исадора, Финн и раздраженная Эулалия влетели в хранилище следом за нами. И я высвободил небольшую струйку темно-серебряной магии, скользнувшую к двери, позволив ей просочиться сквозь щели, скручиваясь и корчась, прежде чем она широко распахнула дверь.

Глаза Эулалии остекленели, когда она осматривала глазами Сайласа в поисках того, что лежало за дверью. Как только Сайлас дал добро двигаться, Эулалия повернулась ко мне и кивнула. Путь был свободен.

Эулалия, Матильда и Исадора взялись за руки, бормоча себе под нос заклинания, когда вышли на улицу и пошли по коридору. Их целью было наложить заклинание снаружи тронного зала, такое, которое открыло бы доступ только моей группе, не оставив моему брату и его страже никаких шансов на побег.

Глаза Финна остекленели, отяжелевшие от тоски и беспокойства, когда он наблюдал, как исчезает фигура его пары. Неразбериха, связанная с их связью, была тяжелым грузом на его плечах.

— Я надеюсь, что как только эта миссия будет завершена, пыль осядет, и Эулалия сблизится со мной.

Я сжал плечо Финна и встретился с ним взглядом.

— Она согласится, — заверил я его, но эти слова ничуть не утешали.

Причина, по которой его пара откладывала их воссоединение, была неизвестна, но у меня было ощущение, что недостаток веры был вызван предыдущими предательствами и напряженной жизнью. Она и Далия, казалось, разделяли одно и то же проклятие, обе пугливые и недоверчивые, и вместо того, чтобы просто отпустить и довериться тому, что