Лед и пепел - Мила Дуглас

стояла неподвижно. Холодный ужас сменился чем-то другим. Чем-то жгучим. Яростным. Она смотрела на брата, на его страдальческое лицо, на эту ужасную склянку с ядом – орудием убийц. И в ее зеленых глазах, обычно таких мягких, как лесная трава, вспыхнул огонь. Холодное пламя решимости – такое же беспощадное, как лёд Греймарка.

– Нет, – сказала она. Голос ее был тих, но звенел, как натянутая струна. – Он не умрет.

Валтор поднял бровь.

– Желание похвальное, леди Де Лис. Но…

– Миррель когда-то рассказывал, что есть корень. Точнее, растение, которое растёт в Долине Ледяных Кристаллов, – перебила его Тэссия. Она не отводила взгляда от брата. – Надо выкопать, собрать Астраал зеркальнолистный. Он единственный впитывает яды, как губка, но растет лишь там, где есть ядовитые испарения кристаллов.

Она сделала паузу, словно выталкивая из себя страшные слова.

– …Я читала и слышала, видела картинку. Я найду, почувствую. Только он может нейтрализовать этот яд, – сжав кулаки, произнесла девушка, – Только он.

В комнате повисла гробовая тишина. Даже дыхание Мирреля показалось громким. Фаэрон резко поднял голову, его старые глаза расширились от ужаса. Валтор замер. На его безупречном лице впервые появилось выражение. Не тревоги. Не сочувствия. А… внезапного, острого интереса. Как у игрока, увидевшего неожиданный ход.

– Это же территория Греймарка, – произнес он медленно, растягивая слова. – Сердце их земли. Логово зверя. Самоубийство, леди Тэссия. Чистой воды самоубийство.

Тэссия наконец оторвала взгляд от брата. Она посмотрела на Валтора. Прямо в его холодные, бледно-голубые глаза. В ее открытом взгляде не было страха. Только эта новая, стальная твердость. И глубокая, бездонная печаль.

– Тогда я умру, пытаясь, – сказала она просто. Как констатировала факт. – Лучше, чем смотреть, как он угасает.

Она повернулась и вышла из комнаты, не глядя ни на кого. Ее шаги по деревянному полу звучали тихо, но твердо. Как будто она уже ступала по пути, с которого не было возврата. Надо было собраться в путь и выбрать провожатого. Она знала, что дядя Роан не откажет.

Валтор остался стоять у кровати. Его взгляд был прикован к тому месту, где исчезла Тэссия. На его тонких губах, лишенных всякой теплоты, дрогнул едва заметный намек на что-то. Не улыбку. Скорее… удовлетворенную тень.

Фаэрон смотрел на склянку с "Ледяной смертью" и казалось, что он уже оплакивает двоих детей рода Де Лис. Его старые руки дрожали. Воздух в комнате больного снова сгустился. Теперь он был пропитан не только горечью болезни, но и холодным, металлическим привкусом надвигающейся беды. И именем, которое висело в тишине, тяжелое и неотвратимое: Александр Греймарк.

Глава 4.

Лес оборвался резко, будто невидимый исполин провел черту своей гигантской ладонью. По одну сторону – буйство зелени, пьянящий аромат деревьев и шепот листвы. По другую – острые пики гор, вздымающиеся к небу, словно клыки исполинского зверя. А за ними – северное королевство Греймарк, царство льда и метели.

Тэссия замерла на самом краю. Впереди – холодный, шершавый камень, по которому уже не пройдешь босиком, как в родных лесах. Пришлось сменить одежду травницы на куртку, тунику и плотные штаны, надеть удобные ботинки и перекинуть за спину лук – верного спутника в дальних походах за редкими травами.

Горный ветер был иным. Не ласковым, не несущим запахи мха и дождевой земли. Он бил порывами, колючий и резкий, словно иглы дикобраза. В нем чувствовалась пыль, сухая полынь и что-то чужое – металлическое, как старая кровь на клинке.

Но горы были прекрасны суровой, ледяной красотой. Тэссия невольно залюбовалась: голые скалы, редкие лишайники, цепкие кустарники, сумевшие выжить в этом каменном царстве. Камни, темные, как вороново крыло, торчали из земли, точно клыки снежного барса – священного зверя Греймарков. Деревья встречались редко – корявые, с чахлой листвой, стояли у редких ручейков, чьи воды отсвечивали под закатным солнцем тусклым блеском расплавленного свинца.

– Вот он. Край света. Или его начало, – раздался глухой голос позади.

Дядя Роан. Он стоял чуть поодаль, молчаливый и нерушимый, как вековой дуб. Воин дома де Лис, не кровный родственник, но ставший семьей. Его лицо, обветренное и жесткое оставалось бесстрастным. Глубоко посаженные глаза медленно скользили по долине внизу, выискивая угрозы. Одет он был просто: грубая холщовая туника, кожаный доспех, меч за спиной и кинжал у пояса. Латы оставил – слишком заметны.

Тэссия вздрогнула – не от голоса, а от внезапно открывшегося вида. Чужого. Враждебного. Сердце рванулось назад, в зелень лесов, к шуму ручья у дома, к брату, который угасал без целебного корня… Мысль обожгла, как крапива. Нет. Пути назад не было.

– Край надежды, Роан, – прошептала она. Голос не дрогнул. – Только там… у кристаллов…

Она не договорила. Здесь каждое лишнее слово могло стоить жизни.

Роан кивнул. Шагнул вперед первым, двигаясь бесшумно, как лесной кот. Тэссия последовала, цепляясь за выступы камней. Холод пробирал даже сквозь подошвы. Каждый шаг отдавался дрожью в коленях – не только от высоты. От предчувствия.

Лес остался позади. Здесь царила тишина, прерываемая лишь свистом ветра в расщелинах. Ни птиц, ни насекомых. Будто сама жизнь избегала этого места.

До Долины Ледяных Кристаллов – еще три дня.

На ночь укрылись в пещере, прижавшись к валунам у входа. Костёр не разводили – дым мог выдать их. Тэссия отпила из фляги травяной отвар, согревающий уставшее тело.

Внезапно она почувствовала чей-то взгляд. Огромный снежный барс стоял в нескольких шагах. Хозяин этих земель. Священный зверь Греймарков.

– Миленький… Я невкусная… Почему решила, что он понимает?

Но хищник не нападал. Тогда она запела – детскую считалочку, которую любила в детстве:

Кот усатый, кот полосатый

Свернулся клубочком…

Краем глаза заметила, как Роан бесшумно взялся за меч.

Барс издал низкое рычание – звук, от которого кровь стыла в жилах, – медленно повернулся и исчез во тьме, будто растворившись в камнях.

Спать резко расхотелось и Тэссии, и Роану. До рассвета было еще долго. Прислонившись спиной к камню, Тэсса просто закрыла глаза. Не надо думать, просто идти.

Утром они спустились на каменистую равнину. Тень от утеса накрыла их, холодная, как саван. Вокруг – только камни, колючки и серый песок.

– Держись ближе. Тень – друг. Открытое место – враг, – прошептал Роан. – Иди след в след. Камни помнят шаги.

Он двигался вдоль скалы. Тэссия повторяла его движения. Сердце колотилось в горле. Каждый шорох казался шагом врага.

Солнце садилось, заливая долину багровым светом. Еще один день пути, и они будут на месте.

Внезапно Роан замер. Поднял сжатый кулак – знак опасности.

– Патруль, – его