Сладкий - Маша Ловыгина

Люба пожала плечами и снова полезла в шкаф. Достала завернутый в газету серый пуховый платок.

– Моль немного покоцала, все никак не соберусь зашить. – Женщина хмуро оглядела каемчатый край, а затем махнула рукой. – Не боись, не расползется! Да и незаметно совсем. Бери!

– Тепленький! – Варя прижала платок к щеке и почувствовала легкий козий запах.

– Уж точно теплее береток твоих!

– Пошла я! Забегу еще, – улыбнулась Варя.

– Щи доешь ли? А то выкидывать придется. Стоят там... – поджала бледные губы Люба.

– Доем обязательно!

Варвару вынесло на улицу и обдало острым морозным воздухом, так что заслезились глаза и перехватило дыхание. Прижимая к груди обновки и пакет с пирогами, Варя закрутилась на месте, не сразу сообразив, куда бежать – то ли к Черемухинскому дому, а то ли через остров к мосту, чтобы добраться на Огненный. Здравый смысл возобладал, и она, загребая снег, побежала к дому, который на короткое время должен был стать для нее не только местом для ночлега, но и рабочим кабинетом.

За соседним забором она увидела еще одну соседку, развешивающую белье на протянутых между избой и сараем веревках.

– Здравствуйте! Меня Варварой зовут! Я журналистка! – крикнула Варя и повыше подтянула куль из одежды.

Женщина ответила улыбкой и встряхнула цветастую наволочку, от которой поднимался пар.

Варя влетела в дом, перешагнула через свои сапожки, затем и вовсе подопнула их в угол. Оглядевшись, она заправила кровать, надела рубашку вместо пижамной футболки, заправила ее в штаны, а сверху натянула свитер. Моментально увеличившись раза в полтора, Варвара не стала придавать данному факту большого значения. Раз уж она впряглась в это дело, то теперь не до красоты и изящества. Тем более, форсить ей пока не перед кем.

– Пока или вообще? – Варя посмотрела в окно, за которым виднелось Новозеро. Не все, разумеется, только часть, остальное скрывалось за постройками и заснеженными елками. Деревьев на Сладком было не так немного, и по закону подлости, как показалось Варваре, большая их часть скопилась именно здесь, за Черемухинским домом.

«Интересно, чем он сейчас занимается?» – подумала она, разматывая платок.

Что бы в этот момент Егор Столетов не делал, а Варваре нужно было торопиться. Наученная горьким опытом блуждания в потемках, повторять собственные ошибки она не желала.

«Как странно, – размышляла она уже через несколько минут, топая по дороге в несоразмерном сером тулупе и толстых валенках. – Странно все, что происходит со мной. Нет, – тут же поправилась и забрала под края платка выбившуюся прядь, – это на самом деле удивительно! А странно то, что было до этого... Будто и не со мной вовсе...»

Где-то совсем рядом хрипло залаяла собака. Варя вздрогнула и прибавила шагу, ощущая, как вдоль спины пробежался холодок. Следом за глухим лаем раздались детские крики и смех. В каком-то из дворов, несмотря на мороз, резвились местные ребятишки.

Жителей на Сладком совсем немного и, полагаясь на того же Ермоленко, можно было с уверенностью сказать, что никто из них не мог бы совершить подобного злодеяния по отношению к животному. С одной стороны, это успокаивало, а с другой... В общем, вопросы роились и множились, а ответы на них находились так же далеко, как осенняя жухлая трава под метровыми сугробами. Пока не залезешь ручками, да не отморозишь каждый палец, не доберешься.

На КПП она нажала на специальную кнопку и через переговорное устройство назвала свое имя, добавив, что пришла к Ермоленко. Когда ей открыли, она оказалась в небольшом душноватом помещении. Отдала паспорт, расписалась и уселась на предложенный стул в ожидании приглашения. За недолгие пять минут успела вспотеть, скорее из-за волнения, нежели от жары. Дежурный сидел в распахнутом теплом форменном кителе, смолил сигарету и читал потрепанный, в коричневых пятнах от чашек, томик Чейза.

– Проходите, – буркнул он Варе, ответив на звонок внутренней связи.

– А... куда мне? – вскочила она.

– Встретят. Увидите.

– Спасибо. Хорошего дня! – улыбнулась Варя и наткнулась на ответный хмуроудивленный взгляд. – Я хотела сказать, не скучайте! – она вышла через нужную дверь и оказалась на довольно приличной территории, по периметру которой стояли разнообразные постройки с узкими зарешеченными окнами, и центральное, выкрашенное белой краской двухэтажное здание.

Варвара нахохлилась, исподлобья рассматривая темные проемы, за которыми находились «бессрочники», осужденные пожизненно за самые гнусные злодеяния. Конечно, любое зло отвратительно по природе своей, но здесь, на Огненном, казалось, им были пропитаны не только стены, но и земля под ногами. Старинный монастырь словно принял на себя эту тяжелую ношу и нес ее, взывая к людям о милосердии и добре...

– А вы к кому? – послышался строгий голос Ермоленко, и Варя вынырнула из тяжелых раздумий.

– Это я, Григорий Тимофеевич, – махнула она рукой.

Ермоленко, в накинутой куртке и шапке, вгляделся и всплеснул руками:

– Ёшкин кот! Не признал, Варвара Александровна!

– Мы же недавно виделись... – растерялась она.

– Так ить... – Ермоленко проделал несколько пассов руками в воздухе. – М-да... Удивительные метаморфозы с вами произошли за столь короткий срок, кхм.

– Зато тепло. И это... – Варвара дернула подбородком в сторону монастырских казематов. – Лучше уж так. Вдруг они смотрят?

– Конечно, смотрят! Прям, глаза сломали! – Ермоленко еще раз оглядел Варвару и вздохнул. – Ну что, зачем пожаловали? Только не говорите мне, что опять по тому делу! Сказал же, ерундой занимаетесь. На материк идите, там опорный пункт, вот им и предъявляйте.

– Нет-нет, я вам тут, – Варя протянула пакет, – пироги принесла. Вы забыли!

– Пироги – это хорошо, пирогам мы всегда рады.

– И просьбочка у меня к вам, Григорий Тимофеевич...

– Так я и знал! Ничего-то просто так не делается, все с оказией и подтекстом!

– Господи, скажете тоже! – искренне обиделась Варвара. – Мне и надо-то всего лишь карту местности. Неужели вы меня и за ней на материк погоните?

– Карту? – удивился Ермоленко. – зачем? Что вы на ней хотите найти?

– Интересно стало. Сколько здесь деревень, поселков, селений разных... Где люди живут. Кроме Огненного и Сладкого.

– Так на материке. А больше где? До Белозерска только на машине или такси.

– А в Прохоровке?

– Вы же сами все видели, – прищурился Ермоленко. – Окромя вашего Столетова, там уже сто лет никто не живет! – Глаза