В погоне за счастьем, или Отбор не помеха! - Джейн Лувако

Растерянность сменилась страхом, и это тоже было реальное чувство. Он стоял слишком близко, чуть повернув голову к ней, чтобы видеть реакцию. Даже разрешил увидеть себя, свою суть, свою магию. С одной стороны, ему польстила реакция Валерики. Она не испугалась и будто восхитилась увиденным. Глаза заблестели и жадно рассматривали отражение. С другой стороны, он себя ругал за этот порыв. Ведь для всех в мире он был магом воды, а на деле… На краткий миг он даже остановился подумав: “А поняла ли она то, что увидела?” – и выбросив из головы ненужные сейчас мысли, двинулся дальше.

Библиотека встретила тишиной и неповторимым запахом дерева и бумаги, смешанные с чуть уловимым запахом пыли. На мгновение он снова замер: “Ну и с чего начать?”. Но, как и в прошлый раз, откинул ненужные мысли и растерянность. Как и любой мужчина он ненавидел это чувство и старался искоренить его. У него это получалось, но сейчас, когда рядом была призрачная надежда на счастье, он не мог успокоиться. Это бесило, но и придавало сил.

Он находился в библиотеке уже не первый час, за окном стояла глубокая ночь, на столе аккуратно разложены несколько книг и тетрадей. Стопка просмотренных уже высилась горкой подле стола, грозя обвалиться. Но ответ так и не был найден. Дневники предка, который основал и собрал почти полную коллекцию удивительных растений пока тоже не дали результата. Мужчина уже отчаялся и прикрыл глаза на пару минут, чтобы дать им отдых. И никак не ожидал услышать рядом женский голос.

Удивление было не наигранным. В личное крыло императорской семьи не так-то просто было попасть. А что уж говорить про личную библиотеку? Глаза распахнулись сами собой, а на кончиках пальцев заиграла магия.

– Ммм… – протянула молодая женщина в черном, – нервный какой, – уголки губ чуть дрогнули намечая улыбку, но её так и не случилось.

Из воздуха появилось кресло и Богиня элегантно присела на него.

– Давно не виделись, – продолжила она, так как император оказался немного в шоке.

Он видел Богиню Жизни и Смерти только один раз и это было вынужденно.

– Что привело вас ко мне? – совладав с эмоциями спросил он.

Предлагать присесть было уже поздно, а напитки – как-то странно, и он не мог решить стоит это делать или нет.

– У меня должен быть повод? – приподняла она одну бровь и взяла с подлокотника высокий бокал.

Когда он там появился Ксеофан даже не заметил. И чуть нахмурился. Он знал, что Богиня привела в этот мир его невестку и даже устроила с ней попойку. Как выразилась Маша: “Мы просто поговорили за жизнь”. Он не осуждал девушку, понимая, что она была растеряна, не каждый может легко перенести смерть, переселение в чужое тело в ином мире. Но участие Богини в столь неподобающем действии его глубоко и надолго шокировало. И даже зная все это, он не мог принять тот факт, что Богиня зашла к нему просто поболтать и… выпить?

– Скучный ты, – бросила тихо Богиня, больше себе под нос, чем, стремясь, донести мысль до собеседника, и тем приводя его в ещё большее смятение. – Хорошо, давай поговорим о делах.

Да, с ним, Императором, Ледяным Ифритом не многие могли говорить в таком дружественно-повелительном тоне, и такое начало разговора практически вырвало его из “зоны комфорта”, как говорила Маша. Но постаравшись отбросить свои эмоции в сторону и мысли о неподобающем поведении, остановил своё внимание на делах, по поводу которых и пришла Богиня.

– О чем именно мы будем говорить? – он подобрался весь, ожидая ответ, внутренне веря, что хорошего не услышит.

Ну, а как могло быть иначе? Если сама Богиня пришла обсудить “дела”?

– Прошло уже три года как тьма вернулась в мир, – пригубив из бокала и посмаковав напиток легко начала девушка. – Пора вернуть былую силу Хранителям.

– Хранителям? – переспросил Ксеофан не совсем понимая.

– Давай я расскажу тебе историю, – уголки губ все же чуть приподнялись, обозначая улыбку, а глаза будто затуманились. – Когда-то одна юная Богиня решила, что часть её силы вредит миру. Она вырвала эту силу, но это все равно часть Божества, не так ли? Так и появился “Дар Богов” и как результат – Хранители. Те, кто следил и сдерживал Тьму. Но они не справлялись, и я привела в Мир Героя. Твой предок стал первым иномирянином в этом мире.

Ксеофан знал эту историю, но последние слова заставили его вздрогнуть, а Богиня, не обращая внимание, продолжила.

– Повелитель стихии смог оградить Мир от распространения, скрыв на века не только Тьму, но и Лабиринт Испытаний. Но как я уже говорила, Богиня была юной и совершила ошибку о которой впоследствии пожалела. И три года назад “Мой Дар” вернулся в Мир.

Император подобрался, так как Богиня подходила к важному моменту, а расспросить он может и позже. Если она пожелает ответить, конечно.

– Тьма вошла в свою силу, потоки магии восстановились, больше нет возмущений и все вернулось к первоначальному. Но этой силе нужны смотрители и нужны жертвы.

– Жертвы? – моргнул мужчина, льдинка неприятного чувства уколола в сердце, заставив его сжаться в плохом предчувствии. – Человеческие жертвоприношения?

– Не совсем, – еле заметно качнула головой Богиня. – Лабиринт сложный артефакт со своим сознанием. Так же как и сам “Дар” имеет частичку моей воли и сознания. Если не будет хранителей и испытаний для сильных темных адептов, боюсь, Лабиринт станет заманивать посторонних, и тогда, точно, появятся жертвы.

– Ты хочешь, чтобы я не просто допустил дроу на свои территории, но и позволил детям проходить испытания в Лабиринте? – возмущение поднималось в глубине души, грозя вырваться на волю.

– Ты дашь автономию для небольшого клочка Пустоши на окраине своих земель. Но только для Хранителей. Это закрытая каста, и к дроу они уже давно не имеют никакого отношения.

– У меня нет выбора? – понял император из тона которым ему было сказано, да и как можно спорить и торговаться с Богами?

– Нет, – подтвердила она. – Но я не желаю вредить своим детям, поэтому испытания только для сильных и преданных короне. Для дроу – можешь пока наложить запрет.

– Пока? То есть со временем…

– Со временем все должно вернуться к истокам, – перебила Богиня. – Дроу – тоже мои дети, и они тёмные изначально, но я даю тебе отсрочку.

Ксеофан задумался, щека дёрнулась, показывая его состояние. В Мире и так появились беспорядки, уже три года нет спокойствия в его