Сильверсмит - Л. Дж. Кларен

разумное решение и не привлекать внимание к этому месту, — ответил Эзра, обведя рукой полуразрушенную деревню. — Если Инсидионы вернутся и увидят, что выжившие ушли, они задумаются, кто это сделал, и могут выйти на наш след.

Я посмотрела на Гэвина, тот лишь покачал головой.

— Он прав. Мы не можем этого сделать.

Плечи мои опустились.

— Но, — добавил Гэвин, чем вызвал недовольное шипение Эзры, — у меня в Товике есть друг с нужными связями. Он сможет передать весть в Пещеры, в Уинтерсон. Это будет не первая их тайная эвакуация.

Я с облегчением выдохнула и крепко сжала его большую, мозолистую ладонь в знак благодарности.

Тепло его ответного прикосновения не покидало моей кожи до конца дня.

Глава 14

Ариэлла

Усталость тяжело осела в костях, когда мы разбили лагерь в небольшой кленовой роще. Наши планы переночевать в деревне рухнули. Жители боялись с нами разговаривать. Они даже не брали нашу еду. Все попытки помочь оказались тщетными — никто из нас не мог больше вынести и минуты в том месте.

К моему удивлению, все, кроме Гэвина, уснули, едва я подумала прилечь. Хорошо зная, что одна пара глаз полна тревоги и неотрывно следит за мной, я осталась на ногах, стоя перед костром, скрестив руки, и старалась выжечь в сердце воспоминания о сегодняшнем дне.

Я не позволю себе забыть страх, голод и нищету тех невинных людей, которым должна была помочь. Я подняла голову, только когда услышала уверенные шаги и поняла, что это Гэвин. Его поношенная кожаная куртка уже лежала на земле рядом со мной.

— Садись.

Я уставилась на куртку.

— На… на твою куртку? Она же…

— Садись, Элла, — в его взгляде было непреклонное упрямство.

Я нерешительно подчинилась, медленно опускаясь, чтобы не повредить его куртку еще больше.

Едва я села…

— Дай мне свои ноги.

— Что? — я едва не поперхнулась.

Он присел передо мной на корточки.

— Думаешь, я не вижу, что ты хромаешь? — он кивнул на мои ноги. — Ты страдаешь уже неделю, и ни слова не сказала. Дай мне свои ноги.

— Тебе совсем не нужно…

— Позволь мне позаботиться о тебе, Ариэлла, — его брови болезненно, мученически сжались. — Пожалуйста.

Впервые я услышала от него это слово. Было ощущение, что ему редко приходилось о чем-то просить.

Я быстро оглянулась через плечо, убедившись, что остальные спят. Не хотелось, чтобы Джемма или Эзра увидели и разочаровались во мне за то, что я позволила ему быть так близко. Убедившись, что мы одни, я подчинилась.

Он начал с левой ноги, снял сапог, потом шерстяной носок. Его сильные, длинные, грубые пальцы массировали верх ступни твердыми круговыми движениями, спускаясь к щиколотке, потом снова от основания каждого пальца.

Я закрыла глаза и вздохнула, запрокинув голову.

— Пожалуй, стоит насладиться этим, пока есть возможность, — хмыкнула я. — Уверена, у командующего армией не будет ни времени, ни терпения делать мне массаж ног.

— Будет, если поймет, как ему повезло.

В животе что-то дрогнуло, и пульс сбился. Чувство вины кольнуло за то, что я вообще упомянула жениха при нем… Гэвину это, кажется, не понравилось.

— Прости, — прошептала я. Расширенные ноздри — единственный знак эмоций на его каменном лице. — Не знаю, зачем я… Не стоило упоминать его, я…

— Не проси прощения за свои чувства, Элла, — он не отпустил мою ногу, лишь переместил пальцы ниже, к подошве. — Это твоя жизнь. А я… просто счастлив видеть, как ты идешь по ней с достоинством.

— Какой ты сегодня поэт, — прошипела я, когда он надавил на особенно болезненное место, боль была почти блаженной. — Придется сказать, чем я заслужила такое обращение.

Его губы дрогнули, но что-то… сожаление, наверное, помешало улыбке.

— Твое сострадание к тем людям… — он выдохнул короткий, безрадостный смешок. — Немногие бы вообще потрудились обратить на них внимание.

Сильные пальцы вжались в свод стопы, и из груди вырвался стон, который я поспешила подавить, прикусив язык.

Я наблюдала, как на его лбу пролегла морщина, как шрам под правым глазом собрался в складку на щеке, когда он сосредоточенно работал. Жар расплылся в животе только от силы, от тяжести его прикосновения. Страх, который он мог вызвать, и нежность, с которой обращался со мной, смешались в странном ощущении — мне не хотелось, чтобы он останавливался.

Я сглотнула и заставила себя подавить это чувство. Я ведь обручена с другим. Я не могу позволить себе такое.

— Симеон бы не потрудился? — спросила я.

Он коротко, мрачно усмехнулся.

— Нет. Уж кто, но точно не Симеон.

— Ты хорошо знаешь его?

— Слишком хорошо.

Я удивленно подняла брови и мысленно добавила этот вопрос в длинный список, к которому вернусь потом. Сейчас я слишком устала и выжата, чтобы осмысливать что-то, связанное с моим древним отцом-колдуном.

— Ну а ты потрудился, — тихо сказала я. — Ты не прошел мимо.

— Не приписывай мне лишнего, — усмехнулся он. — Это ты этого хотела.

— Нет, — я покачала головой и улыбнулась. — Ты бы все равно сделал это. Ты хороший человек, Гэвин Смит.

Он застыл. Пальцы его замерли, глаза чуть расширились. Похоже, он давно не слышал таких слов. Может, вообще никто не говорил ему, что он хороший.

Думаю, он себя не особенно любит, как-то сказал Каз.

Я нахмурилась.

То, что Гэвин стоял рядом со мной лицом к лицу с ужасами, с самой мерзкой стороной человечества, — этого я не забуду никогда, но меня тревожил тот холодный, безразличный взгляд, с которым он наблюдал всю эту жестокость. Я боялась за него. Боялась того, что он видел, что делал, что пережил, и во что это его превратило. Видеть человека, выпотрошенного и подвешенного, как пир для ворон, и остаться при этом совершенно спокойным…

— Можно я спрошу у тебя кое о чем?

— Да, — ответил он.

— Ты говорил, что умеешь убивать.

— Да.

— Сколько людей ты убил?

— Не задавай вопросов, ответов на которые ты не хочешь знать.

Внутри похолодело. Я могла выдержать больше, чем он думал… но хотела ли я это знать?

— Ты бы… — я сглотнула, испугавшись возможной правды. — Ты бы убил… ради меня?

Он не колебался ни секунды.

— Уже убивал.

Я вздрогнула и с трудом сдержала порыв отстраниться. Потому что должна была, не потому, что хотела.

Он перешел от моей левой ноги к правой, повторяя те же мягкие, уверенные движения.

— Почему? — выдохнула я.

Он надавил на очередную болезненную, но божественно-приятную точку.

— Потому что ты моя королева.

Снова этот ответ. В нем было нечто большее, но я не знала, как докопаться до сути. Может, если я помогу