Сильверсмит - Л. Дж. Кларен

Я развернула ее по кругу, чтобы вернуться, и, увидев, как даже могучий Гэвин Смит и его жеребец изо всех сил пытаются нас догнать, запрокинула голову и рассмеялась — свободно, по-настоящему.

Мы ехали всего несколько минут, но я могла бы скакать так часами.

Я смеялась и улыбалась всю дорогу обратно к конюшне.

Инстинкт — вот единственное объяснение, как я поняла, что нужно откинуться назад, расслабить бедра, тяжелее сесть в седле, чтобы замедлить кобылу до рыси, а потом, когда Гэвин нас догнал, и вовсе остановить. Прикусив нижнюю губу, я осмелилась встретить его раскаленный взгляд, чтобы понять, насколько я влипла.

Его темные волосы были взъерошены ветром, мышцы под рукавами куртки натянулись, будто ткань вот-вот лопнет. Челюсть ходила от напряжения, а в глазах пылала ярость, и все же поверх пламени я увидела облегчение.

— Ты и правда погнался за мной, — выдохнула я с улыбкой. — До самого конца и обратно, и выглядишь… ну, только немного злым.

— Я бы гнался за тобой до края света, Ариэлла, — голос его стал ниже, глубже, и в нем проскользнула тень боли. Он спрыгнул с коня и добавил: — Хотя я бы предпочел, чтобы ты не заставляла меня это делать.

Я снова вскинула голову и рассмеялась, чтобы скрыть, как от его слов и голоса внутри все закружилось.

Когда мы вернулись в конюшню, я приняла его помощь, спускаясь с кобылы, слишком хорошо осознавая, как внутри все сжалось и затрепетало, когда его большие, сильные руки сомкнулись вокруг моих ребер.

Он опустил меня на землю, и в ту же секунду его дыхание, свежее и чуть сладковатое, коснулось моего лица. Холодный воздух сделал свое дело: мои соски напряглись и коснулись его груди. Тепло, расползающееся между бедрами, ударило мгновенно. Я вдохнула, ошеломленная этим чувством, и вдруг поймала себя на мысли: не хочет ли он запомнить это прикосновение тел так же отчаянно, как я?

Пульс колотился в ушах. Я позволила пальцам скользнуть к твердой стене мышц, защищающих его сердце.

— Хочешь верь, хочешь нет, — протянул он лениво, ставя меня на землю, — но я направляю все свое ебучее самообладание на то, чтобы сегодня не овладеть тобой.

Я прикусила губу, стараясь не слишком широко улыбаться, и сжала ткань его льняной рубашки пальцами. В его взгляде вспыхнуло темное, сильное желание, и тут же погасло.

— Не знала, что ты умеешь быть таким щедрым, — дразня, прошептала я.

— Я щедр во многом, когда хочу, Элла.

— Спа-спасибо, — выдохнула я, отступив на шаг и прочистив горло — чистый инстинкт самосохранения, чтобы не вспыхнуть дотла. Он взглядом следил за каждым моим движением, пока я проводила ладонью по гладкой шее кобылы. — Знаю, ты сказал, что это не подарок, но… это все-таки подарок.

— Тогда считай, это прелюдия к настоящему, — сказал он, поднимая сумку и доставая оттуда толстую шаль из звериного меха. — Это тебе.

Я провела рукой по плотному, тяжелому меху — серому, как осеннее небо, с теплыми рыжеватыми вкраплениями.

Было темно, когда я видела того зверя, но…

— Это?..

— Тот волк, что напал на тебя в амбаре, — подтвердил он. — Я собирался спалить эту чертову шкуру, но потом подумал… — Гэвин сделал шаг ко мне. Холодные пустоты моего сердца потянулись к его теплу. Он приподнял мой подбородок, заставляя встретиться взглядом с его внимательными, темно-карими глазами, — как удобно будет, если ты наденешь ее на шею. Моя метка, так сказать, — он шагнул ближе и провел большим пальцем по моим губам. — И напоминание о том, что ждет любого человека — или животное, — что осмелится тронуть тебя.

Я прерывисто выдохнула. Мышца на его челюсти дернулась в ответ на то, как у меня сбилось дыхание.

— Потому что, Элла, — произнес он холодно, отводя с моего лица прядь, — я с удовольствием освежую их всех.

Воздух застрял в легких.

— Это… это безумие, — прошептала я, сжимая бедра. Нет, нет, нет. Мысль о том, что он готов разорвать моих врагов не должна меня заводить.

Но завела.

Гэвин усмехнулся. Его теплые пальцы коснулись моей челюсти, и он тихо рассмеялся, не отрицая ни слова. Одним движением отвел волосы с моей шеи и обхватил лицо ладонями.

Он смотрел прямо в глаза — ясно, глубоко, почти до боли. Улыбка медленно сошла с его губ, и легкость сменилась серьезностью.

— Я могу пожелать только одного в твой день рождения, — сказал он, сглатывая, будто слова давались с трудом. Большими пальцами он поглаживал мои щеки, и по позвоночнику побежали волны дрожи. — Пусть твой внутренний свет ослепит тьму твоих кошмаров, — прошептал он, его голос был мягок, но полон силы, — а любовь пусть обратит в пепел ту жизнь, что держит тебя в клетке.

Я втянула короткий, хрупкий вдох, когда он наклонился и коснулся губами моего лба. Закрыла глаза, запоминая, как все тело горит, как каждая клеточка поет. Как сердце полно света. Безопасности.

— Спасибо, — прошептала я. И, пока он не успел отстраниться, поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку… быстро, хоть и хотела задержаться.

Его выдох, теплый и нежный, коснулся моей кожи. Я вцепилась пальцами в его грудь и подняла взгляд.

Сердце дрогнуло с облегчением, когда его мягкая, спокойная улыбка вернулась. Он снова провел большим пальцем по моей щеке и ответил:

— Пожалуйста.

Мы вернулись в лагерь через час, как он и обещал. И, несмотря на недавние протесты Джеммы, оказалось, что у остальных были свои причины отправить меня с ним. Пока нас не было, они успели сходить в город и встретили меня с подарками.

От Финна — собственная карта Нириды, нарисованная профессиональным картографом, с отмеченным местоположением Пещер и армейских постов Элиаса, зашифрованных в коде, который он сам придумал на случай, если карта когда-нибудь потеряется.

От Эзры — книга по истории Нириды времен династии Рексуса, еще до Симеона и Молохая.

От Каза — набор ножей для свежевания и разделки добычи. В частности оленя. Или, как он выразился, твоего собственного оленя.

Я нарочно не смотрела на реакцию Гэвина при этих словах.

От Джеммы — несколько рисунков, которые Оливер сделал для нас обеих, когда она жила в Уорриче. Она крепко обняла меня, и я несколько минут рыдала у нее на плече.

День казался нереальным. Все, что происходило с этими людьми — моими новыми друзьями, — казалось невероятным. Я устала от долгих переходов и холодной погоды. Мы