Сильверсмит - Л. Дж. Кларен

Он даже не взглянул на меня, проходя мимо.

— Уведи ее. В таверну, — рявкнул он Эзре. Те, кто держал кузена, моментально отпустили его и начали пятиться назад с лицами, полными ужаса. — Сейчас.

Трое оставшихся замерли, глядя то на мертвую подругу, то на надвигающуюся на них громаду бешенства, и, судя по выражению их морд, стало ясно, что они прекрасно поняли, во что вляпались.

Кузен схватил меня за руку, я попыталась обернуться, но…

— Лучше не смотри, — Эзра развернул меня за плечи. — Поверь мне.

Он быстро повел меня прочь из храма. Тяжелая дверь захлопнулась за спиной, отрезая нас от гулкой мольбы трех взрослых мужчин, которым предстояло вкусить ад на земле.

Теплое солнце и свежий воздух ворвались в легкие, но не принесли облегчения. Наоборот, мир словно потяжелел, надавливая сверху.

— Он их убьет? — спросила я.

— Да, — ответил Эзра без колебаний, утаскивая меня по мощеной улице. Мне приходилось делать по два шага на каждый его. Мир вокруг расплывался, теряя краски, пока реальность становилась только мрачнее.

Мы вошли в таверну через заднюю дверь, где уже ждали Финн, Каз и Джемма. Едва они нас увидели, их встревоженные лица сменились облегчением.

Каз вышел вперед без обычной беззаботной улыбки, серьезный, с жестким выражением лица. Он посмотрел на Эзру.

— Это было глупо, Эз.

Я шагнула вперед, чтобы защитить кузена.

— Это была моя идея. Мы ушли всего на минут двадцать.

— И это было лишним, — Каз покачал головой, и в его голосе звучало не раздражение, а разочарование, от чего стало только хуже. — Вы не можете вот так срываться.

Джемма не подняла взгляд. Руки скрещены на груди, плечи напряжены, глаза упрямо в пол — я видела, что она тоже зла.

— То, что Симеон наложил чары на город, чтобы защитить его от Молохая, — не значит, что других опасностей нет, — добавил Финн спокойнее, но не менее строго.

Стыд ударил в грудь, как кулак. Я попыталась его оттолкнуть, потому что они были правы, но все равно… это было нечестно.

Волосы на затылке встали дыбом, когда за моей спиной с грохотом распахнулась дверь. Она ударилась о стену, взметнув облако пыли, что закружилось в прорывающихся внутрь лучах солнца.

Я невольно вскрикнула. Три быстрых шага, и передо мной уже стояла внушительная фигура моего разъяренного защитника, оценивая, цела ли я. Он двигался с такой нечеловеческой скоростью, несмотря на свои размеры, что у меня перехватило дыхание.

— Ты ранена? — спросил он, обхватив ладонями мое лицо, глаза метались, полные дикого ужаса. — Они тебя трогали?

— Я… я в порядке.

Его грудь тяжело вздымалась, дыхание было рваное, яростное. Он еще несколько мгновений изучал меня, будто ища доказательства, что со мной все действительно хорошо, боясь увидеть обратное. Наконец, отнял руки и отвернулся.

Я закричала, когда он внезапно схватил Эзру за горло и впечатал его в стену. Джемма ахнула, закрывая рот обеими руками, а Каз с Финном одновременно выругались и рванули вперед.

— Безмозглый ублюдок! — Гэвин прижал моего кузена к стене, как тряпичную куклу, одной своей мощной рукой. Эзра, хоть и высокий, казался крошечным в его стальной хватке. — Ты подверг ее опасности…

— А ты швырнул нож в ту женщину! — прохрипел Эзра, стиснув зубы и тщетно пытаясь ослабить железные пальцы у себя на шее. — Прямо рядом с Ари! Ты мог попасть в нее! Ты мог промахнуться!

Гэвин тихо, мрачно рассмеялся.

— Я никогда не промахиваюсь.

— Да ты ебаный псих! — Эзра задыхался, хватая воздух.

— А ты, Харт, должен радоваться, что я тебе глотку не вырвал, — процедил Гэвин, выплевывая фамилию как оскорбление. Остальные кричали, пытаясь его остановить, но он продолжал, громовым голосом, от которого тряслись стены: — Мне плевать, если ты сам решишь сигануть в пылающую яму с пиками, но ты никогда, слышишь, никогда больше не подвергнешь ее опасности!

— Хватит! — я вскрикнула, глаза расширились от ужаса. С каждым его словом хватка на шее Эзры становилась все сильнее, и я вдруг поняла, что достаточно одного движения — одного рывка — и мой кузен, добрый, заботливый, будет мертв из-за его ярости. — Гэвин, ты его убиваешь!

Я почувствовала, как на мне застыли взгляды четырех пар ошеломленных глаз и осознала: возможно, они впервые услышали его настоящее имя. Для них он был просто Смит.

Дрожащая, я кинулась вперед и обхватила обеими руками его мощное предплечье, встав на цыпочки, чтобы дотянуться.

— Отпусти его! — крикнула я, потянув за его руку со всей силы. — Немедленно!

— Только зашел и уже дерешься в моей таверне, Смит?

Мы обернулись. В дверях, ведущих в просторный, залитый светом зал, стоял мужчина лет двадцати пяти — двадцати семи, с густыми шоколадными кудрями и круглыми очками на носу.

— Еще даже не ужин, — заметил он, делая несколько шагов вперед и лениво махнув рукой. — Могли бы хотя бы выйти в главный зал, устроить красивое представление.

Его взгляд скользнул на меня, все еще висящую на руке моего защитника, потом — на Гэвина, потом снова на меня. Глаза мужчины округлились, и он тихо выдохнул, будто осознал что-то важное.

Я сглотнула. Он понял, кто я. Сразу.

— Отпусти его, — сказала я уже тише, облегченно видя, как пальцы Гэвина немного ослабевают, а Эзра, наконец, может вдохнуть. — Прошу. Отпусти.

С глубоким, глухим рычанием Гэвин отпустил моего кузена и молча вышел из комнаты.

Эзра осел на пол, держась за горло. Его добрые голубые глаза и мягкая улыбка теперь были искажены болью и горечью. Я опустилась рядом, пульс стучал в висках.

— Ну что ж, — произнес мужчина с кудрями, сложив руки на груди и расплывшись в широкой, совершенно невозмутимой улыбке. — На этой ноте — добро пожаловать в «Черного Барсука».

Каз провел ладонями по лицу и взъерошил волосы, выглядя так, будто готов был заорать. Финн и Джемма тем временем представлялись нашему хозяину, но я не слышала ни их, ни его имени. Я не могла оторваться от красных следов на шее Эзры — следов, оставленных Гэвином. Из-за меня.

— Ари, нет! — Эзра схватил меня за руку, когда я поднялась, охваченная злостью. — Он не в себе! Просто оставь его!

Но я вырвалась и пошла за ним в темную комнату, где стояли бутылки вина и всевозможные спиртные напитки. Вдоль стен выстроились дубовые бочки с пивом и виски из разных уголков Нириды, каждая отмечена грубым почерком. Воздух был пропитан запахами дыма, карамели и фруктов — густой запах, обжигающий ноздри.

Первод выполнен тг-каналом «Клитература».

Гэвин стоял, как статуя, в