Волшебство - Елена Федоровна Янук

Стиснув зубы, медленно выдохнула, не заплачу! Никто не дождется моих слез! Зато, если появится возможность, я и ему, и всем им отомщу! Пусть ненавидит, боится, но презирать себя, я никому не позволю!

Упрямо выставив челюсть, я насмешливо произнесла:

— От кого меня спасать? От трусов, вызывающих помощь из-за моря против крошечного горного королевства, у которого кроме рубинов, гордости и достоинства его жителей ничего нет?

— Закрой рот, бродяжка. — Он гневно взмахнул рукой, и я как подкошенная упала на пол скованная горячим коконом. Колени, ребра, лицо болели, но вдруг стало настолько тепло, так что я испугалась, что это очередная пытка, только жаром. Но тепло на коже выровнялось и больше не нарастало. Странно, но этот кокон сильно напоминал тот, что использовал Андро, чтобы согреться, когда мы возвращали из Привражья.

Я внимательно посмотрела на эльфа. Заткнув меня столь удобной на холоде штукой, он вернулся и сел за стол, больше не обращая на меня внимания. Беседа эльфов медленно продолжалась, кто-то достал из-под стола кувшин с вином, кто-то выставил кружки…

Обо мне забыли! Это было замечательно! Валяясь на голой земле, при этом не чувствуя холода, прикрыв глаза, я тихо наслаждалась теплом.

— Что будет с вашим командиром? — медленно и с жутким акцентом поинтересовался гость у огня. — Сопереживаю его родственникам…

Тот, что допрашивал меня первым, с презрением сообщил:

— Его единственный родственник, позор на весь род. Он точно волноваться за него не будет…

Заморский гость удивленно поднял брови. Как я поняла, высокородные и достопочтимые эльфы сейчас начнут сплетничать, как какие-нибудь крестьяне зимой в натопленной горнице.

Третий эльф в белом, до этого молчавший, на неплохом людском сказал:

— Над его сестрой, чистокровной девой эльфийских кровей, надругался дракон, славный только разбойничьими победами и позором… Так уважаемый Лорм, обзавелся родственником полукровкой.

Гости сурово качали головой, слушая рассказчика.

— Ловкий во всех физических упражнениях, страстно любящий изнуряющие тренировки, и глотающий книги как рыбы воздух, Андриель был отвергнут, как драконами, так и эльфами.

— Но как же… Его же воспитывал дядя? — удивился «заморский гость».

— Да, он единственный кто не бросил полукровку. Выучил, помог стать воином и отправил воевать за поруганную честь матери… — чопорно произнес рассказчик.

— Я понял. Он был у нас в легионе за морем? — вежливо спросил гость.

— Да. Был сильно ранен троллем, еле выжил, хромал так, что драконьи целители не помогли. После войны купил себе замок и стал затворником, чтобы не пачкать своим присутствием честь благородного Лорма!

— Неужели он не понимал, что в любом случае, он пятно на чести рода? Зачем оскорблять родню своим наличием? — выказывая тоном всевозможное осуждение, вторил другой.

— Что ты хочешь, омерзительная драконья кровь! — сквозь зубы пояснял рассказчик.

Остальные эльфы дружно согласились с таким выводом. Странно, но эльф, обидевший меня презрением и заковавший в теплый кокон, опустил голову и стиснул зубы, словно его только что оскорбили.

Странные они. Делая вид, что отключилась, я размышляла над словами последнего эльфа. До меня с человеческой логикой ну никак не доходило: с чего невинный сын дракона должен себя убить? Он то причем? Да и его дядя, если я поняла правильно, не желал этого. Дикие нравы у этих эльфов, я бы рада изучать их в библиотеке по хорошей книге, но не здесь…

Я подняла глаза, странный эльф наблюдал за мной с другой стороны комнаты. Заметив, что я смотрю на него, резко отвел взгляд. Чудной какой-то. Я не знаю, тепло это побочный эффект кокона или нет, но пошевелившись, обнаружила, что могу двигаться. Странно, видимо, эльф что-то напутал.

Безумно хотелось спать, измученное избитое тело, получив передышку, всеми фибрами вопило о желании отдохнуть. Но нельзя! Ущипнув себя за ладонь, я старательно вслушивалась с беседу врагов.

Уже через пять минут, не открывая глаз, по голосу могла понять, кто сейчас говорит.

— Что же будет с Лормом? — спросил до этого молчавший заморский гость. В этот момент исходящая от них злость по отношению ко мне, стала почти ощутимой.

Первый из «белых», самый нервный, любезно сообщил:

— Ваш командир распорядился не тянуть и доставить его в ближайший лагерь к целителям с эликсиром. Видимо, и эту «охотницу» прикажет отправить к пленным на рудники.

Желтый плащ кивнул, и высокомерно заметил:

— Я не устаю удивляться дикости людей и их склонности к убийствам! — Он сдавленно фыркнул, глядя на меня, остальные сочувственно кивнули. Наблюдая за ними исподтишка, я стиснула зубы, ненавидя этих высокомерных идиотов. Толку, что живут вечно, если ума не прибавляется!

Я незаметно взглянула на эльфа, одарившего меня согревающим коконом, ломая голову над вопросом: все же он что-то перепутал или так было и задумано?

Но тогда встает вопрос: зачем?

* * *

Меня очень тяжело удивить. Но этой девчонке удалось. Такая внутренняя сила в девушке удивительна, но не очень похвальна. Незаметно покачав головой, я вернул свое внимание мечу. Первый гнев за нападение на Лорма прошел, и стало жаль этого «храброго мышонка». В юности я тоже был таким, но жизнь быстро это исправила.

Краем уха слушая эльфов, исподтишка разглядывая пленницу. Но ничего не вышло, при свете костра нормально разглядеть ее не смог, да и измазана она очень, словно специально окуналась в грязь. На разбитой скуле, образовав корку, застыла кровь вперемешку с грязью.

Беседы у нас не получилось. Мне пришлось вмешаться и остудить ее боевой, а лучше сказать бедовый пыл. Эльфы, конечно, не самый кровожадный народ, но и злить их пустой болтовней не стоит. Но, кажется, она все поняла, изобразила паралич и неподвижно замерла.

Греется!

Я скрыл улыбку и с насмешкой взглянул на высокомерных эльфов. Таких ребят как она, эльфам, со всеми их вековыми навыками, традициями ведения боя, чистотой крови и магией, не победить.

Хотя я ловил себя на том, что мне хочется взять ее за ухо и в гневе выгнать отсюда, чтобы ноги ее в горах не было, не то, что в реальном бою! Еще хотелось расспросить ее об Оленьке, может девчонка о нем что-то слышала…

Эльфы вновь начали «песни» о высокой чести, чтобы не смеяться исподтишка, или фыркать от отвращения, как эта девчонка, я поднялся из-за стола, опасаясь, что она явным возмущением привлечет к себе их внимание. Девушка съежилась, закрыв лицо волосами, странно маленькая без своей личины и плаща. Точно, мокрый мышонок! Губы невольно дрогнули в