Гордая. (Не)пара для волка - Кира Райт

тело от поцелуя плавится и снова горит желанием. Моя обнажённая грудь прижималась к его и от этого напряжение в ней ощущалось острее. А когда он аккуратно снова развёл мои бёдра и заставил обнять себя ногами…

Хорошо, что в этот момент я не соображала. Потому что растворилась в уносящем меня куда-то потоке, направление которого известно только Эмиру. Уж кто-кто, а он явно понимал, что и зачем делает. Я же просто повиновалась любому его молчаливому требованию, расслаблялась, позволяя делать с собой что пожелает, подчиняясь ему как мужу, признавая его лидерство как своего личного альфы. Луна! А можно мне оставить вот этого Эмира навсегда, пожалуйста? Заверните два! Хотя… Зачем мне два? Он и один отлично справляется…

Когда муж немного отстранился, я думала, что мы продолжим то, что бросили на самом интересном месте. Хотя это для него, наверное, интересное место было, я-то всё же порадовалась, что он не стал сразу продолжать. Реально было больно. Может, если бы он знал и делал всё осторожнее, то не было бы так неприятно, да и от девочек я знала, что если правильно (как правильно? А Луна его знает. Наверное расслабиться, довериться, всё обсудить) подготовиться, то крови быть тоже не должно. Но у нас всё как-то через… понятно.

Так вот. Отходя от его потрясающего поцелуя, я всё же ожидала, что он захочет получить свою часть удовольствия. И на самом деле не была против. Пусть неприятные ощущения сохранялись и никуда не делись (как же не хватает звериной регенерации сейчас), но наверняка после того, как он теперь меня расслабил, больно так уже не будет. Может даже покажется немного приятно.

Но Эмир не торопился. Вместо этого он опускался со своими поцелуями вниз. И для начала покрыл ими мою грудь, вбирая в рот то один, то другой сосок, потом – животик (вот где время порадоваться тому, что накачала такой классный пресс, хоть он всё равно чуть оттягивал кожу и прикусывал её легонько зубами), а вот потом… Он же не собирается?! Дёрнулась, намереваясь его остановить, но он меня удержал на месте, надавив на разведённые бёдра, и всё же накрыл ртом нежное местечко, которое ещё ощущало следы его недавней неосторожности.

Нет, я знала, что это нормально в отношениях. Чего стесняться, если любишь человека (пусть даже волка)? И в дорогом сердцу партнёре не может быть что-то неприятно. Но Эмир-то меня не любил. Вдруг ему будет… ну…

От глупых мыслей меня отвлёк его язык… Оооо… Ничего себе! И так можно?

Я прогнулась и не удержала громкий стон. Как неловко, что из моих губ вырываются такие пошлые звуки, но удержать их просто невозможно. Как и тело, которое избавившись от контроля моего мозга само движется ему навстречу. Но теперь его язык был там, где совсем недавно меня разрывал его, по ощущениям просто огромный, член. Он буквально трахал меня языком, пробираясь туда, где саднит и ноет, а пальцем совсем иначе, чем прежде – внимательно и ласково кружил над клитором, заставляя снова и снова стонать.

От надавливающих круговых движений пальцев и языка я потеряла связь с реальностью окончательно и разрешила себе уплыть в море новых ощущений, которые открывал мне собственный муж. Любимый муж…

Волна наслаждения начала зарождаться почти сразу, и я не могла бы сказать, от чего больше – от его умений или осознания того, что именно и с кем я делаю, что ему позволяю, как откровенно себя веду. Это возбуждало так, что голова кружилась. А ощущение нетерпения и появляющегося вот-вот оргазма дразнило. Особенно когда он, будто чувствуя меня, то замедлялся, то возвращался к прежнему одинаково-настойчивому темпу.

Но в один момент, когда я невольно двинулась на него, желая получить обещанное его ласками, Эмир вдруг резко приник всем ртом, накрывая лоно полностью своим жаром и прикусил клитор. Я ощутила что-то вроде… взрыва. Да. Иначе не назвать.

Громкий вскрик вырвался одновременно с тем, как сладкие спазмы от места его касаний прошлись по всему телу, руками я впилась в простыню так, что кажется надорвала её, а голову невольно запрокинула назад. И даже пальчики на ногах поджала. Мммм… Как хорошо-то…

У самой никогда ничего подобного не получалось. Мне казалось, что лучше меня никто не может знать моё тело. Но вот Эмир смог удивить… во всех смыслах. Настолько, насколько он был растерян совсем недавно, так же теперь уверенно и настойчиво довёл меня до такого пика, на котором я в жизни не была. И не думала, что он существует.

Распахнув глаза, несколько секунд пыталась сфокусировать взгляд на муже. Он же откровенно рассматривал моё тело и гладил его, периодически сжимая то грудь, то талию. Это продлевало мои ощущения и делало их более… законченными что ли.

Облизав губы, опустила взгляд на себя и поняла, что лежу перед ним раскрытая, грудь вздымается от тяжёлого дыхания, напряжённые соски выглядят совсем уж эротично, а поза… Он до сих пор между моих разведённых ног…

Эмир же вытер губы почему-то тоже подрагивающей ладонью и опустился на подушки рядом со мной, прижимаясь сбоку. Только я собралась расслабиться и закрыть глаза, как заметила то, чем он в меня… тыкал. Ну а как сказать? Оказалось, ничего там ужасного нет. Всё вполне органично. И красиво, да. Очень. И твёрдо. И…

Подняла взгляд на его лицо. Он изучал моё. Молча. Да неужели. Даже язвить не будет?

Тогда потянулась к его шее с поцелуем, а потом неожиданно даже для себя повторила то, что делал он. Я пьяная ещё от собственного оргазма, мне можно. Поэтому целовала его грудь, пресс, гладила, а опустившись ниже, обхватила горячий ствол рукой и поводила немного вверх-вниз. Ну это же честно… Он сделал мне приятно. Извинился. Теперь я могу… тем более, что хочу тоже ощутить над ним ту же власть, что он, как выяснилось, имел надо мной.

Услышала такой приятный звук… Эмир то ли стонал, то ли порыкивал, и тоже, как я недавно, невольно подавался бёдрами навстречу моим движениям. Это придавало уверенности. Осмелев, обхватила губами горячую, сочащуюся смазкой головку. Терпкий, невероятно приятный запах ударил в нос и свёл меня с ума окончательно. Я уже просто не помнила, что такое стеснение и зачем оно тут. Вот же он – мой. А я – его. Потому с упоением продолжала посасывать его член, лизать и делать всё, что приходило в мою неискушенную голову, пока он не зарычал громче, грязно ругаясь.